В последнее время Джулия начала замечать, что в отношениях родителей повеяло холодом. Поначалу она думала, что ей так только кажется, однако вскоре, после пары разговоров, свидетелем которых она стала, уже сложно было отрицать тот факт, что между ними что-то происходило. Разумеется, происходящее ей совершенно не нравилось.

Джулия только-только обрела отца, который считался погибшим долгие годы, поэтому была не готова снова его потерять. Она чувствовала, что брак родителей начинает трещать по швам и, как всякий ребенок, вне зависимости от возраста, переживала.

Просто стоять в стороне Джулия не собиралась. Она неплохо знала свою мать и решила, что попробует использовать эти знания для того, чтобы помирить их. Заказав большой букет пионов якобы от лица отца, девушка отправила их ей на работу, а, чтобы убедиться, что они вместе с посланием достигли адресата, решила, как бы невзначай навестить её.

Волей случая Джулия стала свидетелем довольно говорящей сцены. Она застала свою мать в объятьях фон Вернера, который, как ей было известно, в прошлом был её мужем. К счастью, они не заметили её, и она смогла покинуть свое укрытие без особых последствий для себя, если не считать, конечно, того шока, который пришлось испытать от увиденного и осознания того, насколько все было плохо.
Однако Джулия не была бы собой, если бы просто оставила все как есть. Она унаследовал многие качества от своих родителей, среди которых было упорство и не умение проигрывать. Подавив в себе желание позвонить отцу и рассказать обо всем, что увидела, Джулия нашла чат с Бруно Вернером-Тессье и отправила ему фотографию, которую успела сделать. Под фотографией она оставила надпись: «Встречаемся в кофейне Маска».

Они не часто общались, хотя и были знакомы друг с другом. Во-первых, у них была разница в возрасте аж целых два года. Во-вторых, у них были разные компании, и даже более того, Бруно учился в Тезее, тогда как она заканчивала школу в Валенштайне. И, наконец, в-третьих, у них почти не было общих интересов. Во всяком случае, Джулия считала так ровно до этого дня.

По правде говоря, она плохо знала Бруно. Все их встречи происходили в основном в присутствии родителей или на светских вечерах, где им не обязательно было общаться о чем-то личном. Можно сказать, ей только предстояло узнать его по-настоящему. Однако она была бы совсем не против сделать это, но на расстояние вытянутой руки, а не будучи падчерицей его отца.

Джулию пугала перспектива развода родителей. Она жутко не хотела больше ничего менять в своей жизни. Для неё стало стрессом уже то, что в их семье наметился разлад, а уж появление третьего и вовсе стало ударом. Она не позвонила отцу лишь потому, что понимала, насколько тяжело ему будет узнать о таком, и чем все это могло в конечном счете закончиться.

Однако ей нужно было с кем-то поговорить обо всем. Ей нужен был соратник в непростом деле. В деле по разлучению матери и фон Вернера. Джулии показалось, что лучше всего для этого подойдет сын Хагана. Он совсем недавно потерял мать и едва ли был бы рад возможности породниться в случае, если роман их родителей зайдет слишком далеко.

Джулия была в кофейне Маска уже через час после того, как написала сообщение Бруно. Она сидела за столиком недалеко у окна и помешивала свое какао с маршмелоу, которое успело слегка расплавиться в горячей воде и сейчас напоминало странную бесформенную резинку. Выглядела она совсем невеселой.

К тому времени, как Бруно приехал, Джулия успела угомонить половину стакана и съела два протеиновых батончика, фантики от которых лежали с краю на блюдце. Она частенько налегала на сладкое, когда нервничала, но боясь за свою фигуру отдавала предпочтения либо протеиновым батончикам, либо злаковым, но без содержания сахара.

-Мог бы и поторопиться, – угрюмо посмотрев на Бруно, сказала девушка, после чего отправила очередную плитку протеинового батончика себе в рот. Она пододвинула то, что осталось от батончика ему, предлагая угоститься. – У нас вообще-то проблема, если ты не заметил, – все также продолжала Джулия. – И эту проблему нужно решать сообща. Понимаешь к чему я веду? Не знаю, как тебе, а мне не нравится то, что моя семья рушится из-за твоего папаши.

Разумеется, Джулия винила в первую очередь Хагана, ведь он был для неё по сути чужим человеком, чего нельзя было сказать о матери, которую она все-таки любила, пусть ей и не нравилось то, что та пренебрегла крепкими отношениями с её отцом.

-Это не фотошоп и даже фильтров там нет. Я сфотографировала их. Я своими глазами видела это. Дай Эвелон мне это теперь развидеть! – довольно экспрессивно, сказала девушка, не дав Бруно вставить и слова за все то время.

Отредактировано Джулия Вальтер (06.11.2024 21:48)