Вечер в доме семьи Фархад был наполнен шумом множества голосов. Каждые десять-пятнадцать минут к ним присоединялись еще один, два, а иногда и три голоса. Приглашенные приходили в дом Джонтелл Фархад, стучались, и им открывала либо сама хозяйка, либо ее внучатая племянница, после чего они входили внутрь и присоединялись к какой-нибудь увлеченно беседующей группе.

В доме царила особая, какая-то домашняя и теплая обстановка, которую каждый год создавала хозяйка. Обычно она одна занималась всеми организационными вопросами, но в этот раз ей помогала Ровена, которую та представляла всем, как свою внучатую племянницу. Они познакомились всего три года назад, но обе прониклись друг к другу симпатией.

Ровена приходилась дочерью племяннику Джонтелл, которого та знала довольно хорошо, и о котором успела поведать ей немало увлекательных историй. У Джонтелл был собран целый фотоальбом, где можно было увидеть Альберто Фархада, и, разумеется, его родителей.

Несмотря на то, что Ровена прежде не общалась с семьей своего отца и узнала о том, где они жили, а затем и нашла их, по воле случая, они приняли её очень тепло. Услышав, что при рождении отец нарек Ровену Джоанной, Джонтелл заявила, что отныне будет обращаться к ней только так, ведь отречение от имени, данного отцом, – тяжкий проступок, поскольку имя имеет огромное значение в жизни человека.

Имя Джоанна, по мнению Джонтелл, было дано ей неслучайно и имело глубокий смысл. Она рассказала ей, что в их семья всегда уделяла большое значение имени, и что её собственное имя означало «уникальный дар». Матушка Джонтелль перед родами получила видение, в котором узрела, что у ребенка будет дар к магии Жизни, редкий для их семьи.

Время от времени в дверь дома стучались не только гости, но и детишки, которые обряжались этим вечером в разных мистических существ и бегали по всей деревне Альхальд, выкрикивая «сладость или гадость». У двери стояла большая ваза, наполненная конфетами.

Ребята так облюбовали дом Фархада, что измотанная непрерывным бегом между дверью и комнатой Ровена, услышав очередной стук, машинально потянулась за вазой, намереваясь отдать все, что в ней было, дабы потом без зазрения совести заявить об отсутствии конфет. Но, распахнув дверь и выпалив скороговоркой «Это все, что осталось, ребята!», она увидела перед собой статного незнакомца.

– Считайте это комплиментом! – нервно засмеялась Ровена, стараясь отшутиться.

Она была одета в костюм феи. На ней было яркое платье с юбкой, которая как будто бы была сшита из лепестков огромного сиреневого цветка, посыпанного блестками. На голове к ободку крепились две антенны, переливавшиеся на кончиках разными цветами. За спиной красовались небольшие разноцветные крылышки, купленные на распродаже в супермаркете.

– Я думала это дети, – пояснила Ровена, – но вы едва ли похожи на ребенка, – добавила она, окинув его беглым взглядом, а после посмотрела на вазу с конфетами, которую держала в руках. – А, да, простите, что держу вас на пороге. Проходите.

Ровена отошла в сторону, давая мужчине пройти, и в тот же миг, совсем рядом за её спиной, возникла Джонтелль.

– Марк, дорогой, – расплылась в улыбке уже не молодая женщина, – рада тебя видеть. Хоть кто-то из семьи Эллингтонов не нарушает традиций. Полагаю, все остальные снова слишком заняты, чтобы навестить Джонтелль! – она подошла к нему и заключила в объятья, как тетушка, которая долгое время не видела своего племянника, хотя, если они и были родственниками по какой-то линии, то очень и очень дальней. – Ты уже познакомился с моей внучатой племянницей Джоанной? Эта очаровательная фея появилась в моей жизни три года назад. Дочь моего племянника Альберто. Медсестра в городской больнице Валенштайна. Я говорила ей, что будет лучше, если она устроится в больницу Альхальда, но её, видите ли, так и тянет в город, поближе к каменным джунглям.

Марк мог заметить, что Джоанна, как её представила Джонтелль, была не магом, а оборотнем, что вероятно, могло вызвать у него множество вопросов. Как известно, маги и оборотни не могли иметь семью, а в известной практике обращение магов в оборотней не существовало вовсе.

– Ладно, развлекайтесь, детишки, а я пойду посмотрю у всех ли налит пунш, – с этими словами Джонтелл похлопала Марка по плечу и удалилась, оставив его и Джоанну снова одних.

Отредактировано Ровена Акройд (29.03.2025 23:20)

Подпись автора

Хронология

Ей стало не по себе от того, как тетушка Джонтелль настойчиво пыталась их познакомить. Учитывая, что до этого момента она несколько раз сообщила Ровене, что к ним совсем скоро приедет наследник Фэйрфоксов, который вот уже пять лет как был в разводе. Собственно, зачем ей нужны были такие подробности, она, разумеется, не знала. Впрочем, была достаточно неглупой, чтобы догадаться.

Тетушка Джонтелль считала, что трех лет для траура по мужу более чем достаточно, и Ровена должна вернуться к нормальной жизни. Но сама она, как ей казалось, еще не была готова к новому роману. Несмотря на то, что прошло достаточно много времени, воспоминания о Генри настигали её, причиняя острую боль в сердце, словно сжимая его в тиски печали. В такие моменты ей хотелось лезть на стену и громко скулить.

Сейчас Ровена не думала о своей утрате и о том, чтобы подумал её покойный муж, если бы узнал, что тетушка Джонтелль пыталась устроить ей личную жизнь. Он прекрасно понимал ее характер, когда был жив, и не стал бы сомневаться в том, что она поступит так, как посчитает нужным.

Проводив взглядом уходящую тетушку, Ровена вновь обратила внимание на человека, с которым разговаривала. В следующее мгновение её взгляд уже скользнул по нему, как будто она пыталась понять причину почему он вырядился в деловой костюм, и в тот же миг до нее донесся вопрос.

– Да, все так как сказала тетушка Джонтелль, – поспешила ответить Ровена, – так что если кому-то вдруг понадобится всадить иголку в задницу, то не сомневайтесь, моя рука не дрогнет, – она улыбнулась, давая понять ему, что пошутила. Впрочем, то, как она подала информацию во многом говорило о её характере.

Ровена была не из тех, кто будет стоять в сторонке и скромно потупив взгляд шаркать ножкой. Большую часть своего детства она жила далеко не в богатом особняке, а в маленьком трейлере, пока её мать наконец не решила купить небольшой дом. Её воспитанием во многом занималась улица, поэтому порой в речи мелькали словечки, которые больше подходили женщине, выросшей в Джернинксе. Одним словом, они с мистером Фэйрфоксом были как будто бы из разных миров, но за столкновением этих миров было весьма интересно наблюдать со стороны.

– Слушайте, скажу по секрету, тетушка Джонтелль порой очень много смотрит этих дюссельфолдских телешоу. Ну, знаете, наверное, «Свидание вслепую», «Давай будем вместе» и все в этом духе. В общем, у неё порой возникает навязчивое желание осчастливить всех вокруг, поэтому, если вдруг вы увидите на себе её взгляд, то просто улыбайтесь и делайте вид, что мы отлично проводим время. За сегодня я как минимум раз десять услышала вашу фамилию и то, какой вы замечательный человек и адвокат, в чем я, конечно, не сомневаюсь, однако у меня не хватит сил, чтобы пережить этот вечер, если придется ещё развлекать и вас.

Ровена была довольно прямолинейна и умела шокировать окружающих всего парой-тройкой фраз, а сейчас она буквально рассказала мистеру Фэйрфоксу о том, что тетушка Джонтелль хотела свести их намедни, словно породистых собак. Собственно, это могло бы быть даже смешно, если бы он тоже был оборотнем.

– Пунш? – следом поинтересовалась Ровена, – кстати, а кто вы? Я про образ. Какой-то герой комиксов, который днем притворяется обычным парнем, а на деле носит под строгим костюмом костюм супергероя?

Подпись автора

Хронология

Ровену развеселил ответ собеседника. Она отметила про себя, что он не настолько безнадёжен, как ей могло показаться в самом начале их разговора. Они были чем-то похожи. Правда, сама она особо не украшала свою речь, тогда как он, будучи достаточно прямолинейным, облекал слова в учтивую форму и в то же время использовал вполне уместную самоиронию.

Если бы он был действительно чопорным, каким, как она поняла, быть не хотел, то их знакомство свелось бы к формальному минимуму. Однако мистер Фэйрфокс в конечном счёте оставил о себе приятное впечатление.

За свою жизнь Ровене приходилось неоднократно сталкиваться с юристами, которые любили важничать и задирать нос. Она относилась к ним также, как они относились к ней. Большинство смотрело на неё свысока, а она, отвечая им «взаимностью», называла их напыщенными джентри или просто индюками в дорогих костюмах.

Все они, как ей казалось, прятали за вежливостью и располагающими улыбками свою настоящую продажную суть. Во всяком случае, те из них, с кем она к своему сожалению успела столкнуться. Последнее столкновение с ними произошло у неё буквально пару недель назад, о чем, конечно же, знала и тетушка Джонтелль.

Примерно полгода назад Ровена купила участок и дом в Альхальде. Дом достался ей за сущие копейки, поскольку, как утверждал продавец, требовал серьезного ремонта. Трудности её нисколько не смущали, в особенности с учетом того, что у неё выросла два крепких сына, которые обещали помочь с обустройством. Однако буквально через три месяца к ней пришло извещение о том, что дом в том районе подлежит сносу. Вероятно, продавцы знали о предстоящем сносе и намеренно занизили цену, но ей, разумеется, об этом ничего не сказали, поэтому сейчас она была вынуждена готовиться к разбирательствам и судебным тяжбам.

Как бы там ни было, Ровена не вешала нос, даже тогда, когда юристы, к которым она приходила за консультацией, говорили ей, что дело проигрышное. Конечно, она понимала, что им придется туго в случае, если они не отобьют участок, ведь для того, чтобы купить его ей пришлось заложить дом в Смоуке.

— Уверена, что троюродный дядя будет рад с вами пообщаться, — с улыбкой отозвалась Ровена, посмотрев в ту же сторону, в которую посмотрел мужчина. — Может быть, ещё увидимся, — добавила она, подкрепив свои слова улыбкой, а после почти сразу оглушила его криком: — Эй! Эй, милюзга, а ну брысь! Эти конфеты для других ребят, — двое детишек, судя по всему близнецов, которым было по восемь лет, засунули свои носы в вазу, где лежали угощения для детей, которые приходили со словами «сладость или гадость».
Услышав крик Ровены они испуганно уставились на неё.

— У нас столы от угощений ломятся, а вы тут. Марш! А то отфеячу! — она отпугнула детишек своим напором и тут же отвлеклась на очередной стук в дверь.

Теперь Марк мог пообщаться с дядей и другими гостями. Однако где-то минут через десять, заметив его среди гостей, а не в обществе Ровены, тетушка Джонтелль решила осторожно поинтересоваться у него все ли ему нравится на вечере, а после, как бы невзначай упомянула о проблеме своей родственницы с недвижимостью.

Тетушка Джонтелль рассказала Марку о том, что сейчас у Ровены проблемы с недвижимостью, но она слишком гордая, чтобы попросить о помощи. Они стояли в сторонке и могли видеть, как она в своем нелепом костюме феи танцевала с детьми под веселую песню, смеялась и, кажется, пыталась радоваться моменту, даже несмотря на то, что сильно притомилась и имела за плечами много трудностей.

Ровена старалась не вешать нос даже тогда, когда все шло не по плану. Она была простой медсестрой с кучей проблем, в анамнезе которой был погибший при трагических обстоятельствах муж и двое взрослых сыновей. У младшего сына были проблемы со здоровьем, которые она пыталась решить с помощью зелий. Она совершенно точно была сильной женщиной. Она была бойцом.

Почувствовав на себе взгляд, Ровена подняла глаза и увидела, что тетушка Джонтелль разговаривает с мистером Фэйрфоксом. Девочка в наряде феи с розовыми крылышками, которую она держала за руку, на мгновение прекратила кружиться, чтобы помахать им свободной рукой.

Подпись автора

Хронология