Мария Фредерика Абхент появилась на свет в семье двоюродных кузенов, сочетавшихся законным браком в начале 1862-ого года в соборе св. Люциана.
В их жилах смешалась кровь опального и норовистого ляфирского дофина и двух уважаемых тезейских родов, получивших титул и земли еще в те незапамятные времена, когда престол занимала другая монаршая семья.
Это был неравный брак, который строился на большой любви с одной стороны, и на холодном расчете с другой. Однако в итоге он послужил доказательством того, что взаимные чувства способны родиться и по истечении нескольких лет. Так, мать девушки, Катарина Абхент, которая была младше своего избранника почти на двадцать лет, в конечном счете прониклась к нему глубочайшей симпатией. Тогда ещё капитан-командора тезейского флота Вилфрида Теодора Абхента, а в настоящее время вице-адмирала главного Тезейского управления кораблестроения и снабжений, можно было с уверенностью назвать счастливейшим человеком на свете.
Единственное, что могло причинить ему неудобства на старости лет, хотя сам он безусловно не считал себя старым человеком, было отсутствие фактического наследника по мужской линии. Мария Фредерика была единственным и безусловно любимым ребенком в семье, поэтому её уважаемому родителю предстояло подобрать ей соответствующую партию, которая бы полностью отвечала всем его требованиям.
Здесь стоит сказать, что Мария Фредерика до недавнего времени была обещана одному молодому человеку из знатного рода, которого Вилфрид выбрал ей в мужья, однако совсем недавно юноша скончался от острой язвы желудка в одну из служебных командировок, поэтому девушка по достижении совершеннолетия оказалась «на выданье». Но не будем забегать вперед.
Мария была желанным и, в первые годы жизни, довольно болезненным ребенком. Вначале за ней ухаживала кормилица, а затем родители подобрали в столице подходящую образованную гувернантку, которая занималась её воспитанием и обучением вплоть до тринадцати лет. У неё было красивое и звучное имя Урсула, которое переводилось как «медведица». Однако сама женщина не была похожа на страшного зверя, ни внешне, ни внутренне. Впрочем, девочка могла сравнивать её только с властной матушкой, выставляющей высокие требования ко всем, кто жил в особняке. И все же, стоит признать, у Марии Фредерики было полноценное детство, которое разительно отличалось от того, какое было в семьях с классическим тезейским воспитанием.
Большая часть её детства прошла за городом, в живописном месте под названием гафонская долина, в доме с видом на море, построенном на вершине зеленого холма. Когда отец отправлялся в очередную служебную командировку, девочка время от времени подходила к окну, смотрела на береговую линию, и, с детской наивностью искала на горизонте точку, похожую на корабль.
Нельзя сказать, что Мария Фредерика была папиной дочкой. Она одинокого любила обоих родителей. Ей нравилось в холодные вечера сидеть перед камином на коленях у своего родителя и слушать его истории про таинственных морских монстров и затерянные сокровища, про пиратов и сражавшуюся с ними доблестную королевскую флотилию. Однако она с тем же интересом наблюдала за тем, как матушка собирает гербарий и делает заметку про них в большой тетради в красной обложке.
Катарина Абхент была очень умной женщиной, способной к наукам, и в особенности к медицине, поэтому спустя какое-то время уже будучи женой графа, она попросила у Его Величества великого дозволения прослушать курс лекций в медицинской академии. Конечно, вначале получив согласие мужа, который был не против её учености, при условии, что она не будет в убыток главным обязанностям – жены и матери.
Мария Фредерика начала всерьез интересоваться темами, которые занимали ум её матушку уже очень давно только, когда ей исполнилось одиннадцать лет. Девочка нашла в саду голубку, поранившую крыло. Принесла её домой и со слезами показала родителям. В тот день у неё появилось новое прозвище «голубка». И каждый раз, когда отец видел Марию расстроенной, а бывало это не так уж часто, он спрашивал: «что случилось, голубушка моя?».
Теперь помимо морских монстров, истории о которых живо интересовали девочку всю жизнь, у неё появилась увлеченность голубями. Должно быть, это был тот самый переходный момент, когда начало формироваться её женственное начало, которому свойственны нежность, мягкость, эмоциональность, сострадательность и заботливость. Её не особо интересовали куклы (хотя их привозили из разных концов света), поэтому отец дал свое разрешение построить голубятню недалеко от дома (к слову, до прошлого века голубятню могли себе позволить только дворяне), однако она могла посещать её только в определенное время, и только в сопровождение старших. И все же, эта увлеченность голубями не смогло полностью вытеснить любовь к морским чудовищам, о которых она по-прежнему собирала истории, теперь уже бережно записывая их в свой дневник.
Будучи довольно подвижным ребенком, она играла во всякие салки и горелки, с детьми слуг, но это не умоляло её занятий с учителями, которые продолжались до тринадцати лет. В более старшем возрасте день Марии Фредерики был расписан почти до минут. Игры почти перестали в нём фигурировать, однако прогулки на свежем воздухе по-прежнему оставались необходимой частью дня, поэтому большую часть времени девочку, либо скучала в компании гувернантки, либо нарушала материнский запрет на детские забавы. В большинстве случаев матушка узнавала об этом, однако до поры делала вид, что ей о них неизвестно.
Мария Фредерика была умной девочкой и быстро научилась понимать, когда нужно прикрыть ротик и сделаться покорной. Вилфорд часто подшучивал над супругой, говоря, что этим она в неё, и, вероятно, это была одна из причин, по которой Катарина проявляла несвойственную своему характеру мягкость.
Годам к тринадцати Мария уже куда лучше осознавала свое положение в обществе. Однажды ей довелось услышать разговор отца и кузена Адельриха, который был старше её на двенадцать лет, в котором почтенный родитель упоминал факт отсутствия наследника по мужской линии. Не то чтобы это сильно огорчало Вилфрида, скорее он больше волновался за будущее дочери, чем за положение рода, однако осознание, что фамилия Абхент перестанет существовать его все же немного расстраивало. Это было сказано вскользь, в процессе разговора, но он отложился в голове впечатлительной Марии Фредерики. Так на «свет» появился Фредди. Не думайте, будто у неё помутилось сознание или она не признавала свое женское начало, просто так в некотором роде начался проявляться интерес к гендерным ролям. Она на собственном опыте пыталась понять, какого это быть мужчиной, и в некотором роде в глубине души таким образом хотела порадовать отца. Впрочем, то, что могло веселить одного родителя, совсем пришлось не ко двору у другого, поэтому решение отправить девочку, совсем не к месту проявлявшую мальчишечьи черты, в институт благородных девиц было принято довольно быстро и без колебаний.
Детские забавы окончательно сошли на нет, когда юная Мария Фредерика покинула отчий дом и отправилась в графство Рихтер, которое находилось за много километров от её родного Гафонского графства.
Там девочку быстро образумили и привели в чувства. К тринадцати годам она уже в совершенстве знала два языка, однако в стенах института выучила ещё один. Первый год жизнь там не казался ей сахаром, поскольку девочки в переходном возрасте бывало устраивали друг над другом злые шутки, поэтому справедливо будет сказать, что он прошел под лозунгом «преодолевай и адаптируйся». Однако последующие два года были вполне сносными. Мария, которую ласково называли Мия, нашла себе подруг и была расхвалена учителями по пению и танцам. Они сообщали родителям, что у девочки хороший голос и выдающийся слух, а также непревзойденные манеры и плавные жесты, свойственные особам царственных кровей, вероятно, тонко льстя таким образом её родовитым предкам. Она хорошо читала, обладала каллиграфическим даром красиво писать, умела считать и уже при поступлении имела хорошие знания по географии.
В институте были дни, когда девочкам разрешалось разговаривать только на лиаванском, который им полагалось знать в совершенстве, поскольку у королевства проходила граница с дружественным Лиаваном. В такие дни Мария Фредерика хотела куда-нибудь спрятаться, поскольку её навыки ляфирского были абсолютно не востребованы, а лиаванский значительно от него отличался. Однако со временем все пришло в норму, и лиаванские дни стали такой же повседневной рутиной, как и все остальное.
Все эти три года девочки жили в институте, однако на большие праздники, такие как новый год, им разрешалось вернуться домой, чтобы провести время с родными. Мария всегда с нетерпением ждала этих дней, поскольку по-прежнему скучала по всем, кого оставила в родных краях. Она даже скучала по заносчивому кузену! Несносному Штефану, с которым Мия была почти одного возраста, и который частенько подшучивал над ней, когда всё многочисленное семейство, живущее по соседству, собиралось вместе.
Со старшим кузеном Адельрихом у неё были куда более нежные взаимоотношения, поскольку он был старше и совершенно не походил на своего брата. А еще он также, как и её отец служил во флоте, что безусловно романтизировало его образ и внушало заслуженное уважение. Она любила дергать кузена за рукав и с наивностью свойственной только ребенку спрашивать: «А ты видел морских монстров? Победил их всех?», как делала это и с отцом, когда он возвращался домой.
Прошло три года. Все эти три года из Марии Фредерики делали настоящую леди. Однако учителям было не под силу полностью перекроить её характер. Она так и осталась бойкой девчонкой, но теперь уже гордо державшей голову и учтиво делавшей реверанс; она все также высматривала вдали корабли, однако теперь её взгляд был подернут легкой романтической поволокой; её все также интересовали монстры, которыми были изрисованы детские альбомы, хотя она уже вполне осознавала, что большая часть тех историй, что рассказывал отец приукрашены, а монстры, с которыми ему приходилось сражаться в действительности очень плохие люди. Пока родители не считали нужным рассказывать дочери о том, что в мире существуют вампиры и прочие чудовища, которые скрываются за личиной людей. Они предпочли оградить её от этих знаний, поскольку их пугал тот живой интерес, с которым она могла в будущем увлечься этой темой.
Итак, мы подошли к заключению. Мария Фредерика успешно закончила институт благородных девиц и вернулась к родителям. Она отдавала себе отчет в том, что в скором времени должна стать женой графа Санафгардского, однако ей предстояло узнать, что в конце марта 1881 года, он ушел из мира живых. У них была очевидная разница в возрасте в десять лет, и виделись они всего несколько раз за всю жизнь, и все же у неё осталось от него приятное впечатление. Он был недурен собой и весьма учтив в те дни, когда ей доводилось с ним общаться, поэтому она полагала, что со временем вполне возможно влюбиться в него. Теперь же, когда голубка Мария осталась одна, родители вновь озаботились поиском достойной партии.
Вилфрида Теодор Абхент к настоящему моменту уже получил вице-адмирала главного Тезейского управления кораблестроения и снабжений, поэтому проводил большую часть времени, либо в графстве, где была верфь, либо в столице королевства. В те дни, когда у него находилась свободная минутка, он писал истории о море, тех самых морских чудовищах, и отважных моряках. И безусловно первым и самым большим почитателем его творчества стала дочь.
1 мая 1881 года Мария Фредерика была выдана замуж по воле короля Гельмута II Янга за графа Армана Трогота фон Готлиба, тогда ещё вице-канцлера тайной канцелярии Его Величества, оболгавшего её отца и решившего таким образом дело с браком в свою пользу. Брак сей был недолгим. Спустя примерно две недели в графстве, куда прибыла девушка после замужества, случился бунт. Графа и всю его семью убили, а ей помог слуга. Добравшись до столицы, девушка пребывала в смятении чувств. Она не любила графа, но и зла ему, как истинная эвелонистка не желала. К счастью, когда его гнусные инсинуации в отношении её семьи раскрылись и подтвердилось то, что они не делили одно ложе, брак посчитали недействительным и Мария Фредерика из статуса вдовы снова перешла в статус девицы на выданье.
Прозвища: отец зовет Марию Фредерику голубка, мать называет строго по имени Мария, подружки из института Мия, а сама она шутки ради, когда переодевалась называла себя Фредди (сокращенно от производного Фредерика муж. Фредерик). Кузен Штефан в детстве называл её «вобла» за что бывало получал в жбан. |
