Юншэн Минж родился в заметенных снегами горах южной провинции Царства Ирдиас Шань-Нан. Его семья, владеющая школой традиционных боевых искусств уже много веков, была известна в узких кругах как заклейменный проклятием род, обреченный воспитывать каждое новое воплощение безумца Ву Яна до момента, пока не исчезнет последний «живущий в веках», то есть носитель фамилии и крови Юншэн. Со временем рождения и его обстоятельствами Минжу особенно не повезло, а всё из-за той же легенды: его угораздило появиться на свет позже всех, после восьми своих сестер и братьев. На момент появления Минжа его мать уже и без того была весьма зрелой женщиной, а очередная беременность и тяжелые роды совсем доконали её. Поэтому глава семьи Юншэн, которой традиционно считается именно мать, не дождалась поста Верховной, который к ней мог перейти по традиции, и стала первой жертвой вернувшегося из Бездны Ву Яна. Семью и управление школой возглавила старшая из сестер Минжа, Юншэн Юн Ксу. Она же стала и главной наследницей матери.
Нелюбимый родными с его самого первого вдоха, по совету гадателей мальчик получил благозвучное мягкое имя, которое означало «чувствительный и мудрый», что должно было помочь гармонизировать судьбу ребенка и постараться нейтрализовать энергию разрушения, которая в нём заложена. В том, кстати, что новорожденный мальчик стал прибежищем для беспокойного духа Ву Яна, гадатели не сомневались ничуть (как будто нарочно хотели списать все проблемы и беды людские на простого ребенка). Потому кроватка Минжа была изначально обклеена колдовскими печатями, не допускающими чтобы злые духи и демоны могли преждевременно повлиять на рассудок младенца, а вместо карусельки с погремушками над ней всегда болталась связка разномастных амулетов. Видимо, это сработало. Или не это... Но как минимум, в самые нежные годы Минж больше никого не убивал, «забыв» на какое-то время о том, что он древний и страшный колдун. Собственно, детство его проходило почти как у всех ирдиассийских детей - в строгости и дисциплине, закаляя дух и тело интенсивной учебной нагрузкой, трудом и физическими упражнениями. Последнее ему всегда давалось много лучше чем первые два. Чему, учитывая слух о Ву Яне, впрочем, мало кто мог удивиться. Дополнительным фактором было и то, что начальное и среднее образование Минж получал не выезжая из дома, а значит в некой степени являлся заложником своей же семьи. Он, конечно, пару-тройку раз выезжал на экскурсии в разные части страны - бывал в столице и других провинциях, но тамошний повседневный уклад всё равно представлял очень слабо, оставшись «диким деревенщиной», который привык к тишине и толком ничего кроме гор в своей жизни не видел. Куда уж там, ведь даже интернет в Ирдиасе в те далекие годы был не особенно развит! Идеология матриархата довлела над Минжем, как и над всеми ирдиассийскими мальчиками. Он, вынужденный слушать сестру, терпел это долго, однако к переходному возрасту, годам так к тринадцати, его терпение закончилось. Он принялся хамить родным, стал агрессивным и грубым. Как-то раз даже допустил дерзновение припугнуть главу дома Юн Ксу, что её очередь в гроб сразу следом за матерью. Ничто отныне не казалось для него авторитетом. Он поступал как желал. Это продлилось два года, в течение которых мальчишка трансформировался в неприлично красивого юношу, блистающего на соревнованиях своей школы по фехтованию на цзянь (прямой легкий меч) - искусству, бесполезному в XX веке, приближенному к танцам и спортивной акробатике, однако дающему юноше место, где он мог выплескивать свой гнев и энергию безболезненно для окружающих... Тем не менее, парочка новеньких учеников горной школы Юншэн всё-таки как-то случайно свалилась в ущелье. Официально происшествие было зафиксировано как несчастный случай, что разумеется повлекло за собой стыд и срам, черную тучу проблем, разнообразные приезды полиции и других ревизоров, дипломатические трудности в общении Юншэн с другими семействами представителей Шабаша, и сильно уронило имидж школы в целом. Но что поделать? Опасная горная местность, технику безопасности надо было учить, никто не застрахован от несчастного случая. Проверяющие смогли только выставить штрафы за отсутствие указателей об опасном маршруте и сетки над злополучным ущельем. Ну а Минжу за это ничего, разумеется, не было. Ну, или почти ничего... Старшие, хоть и могли наказать, просто не знали, как его ограничивать. Не сдавать же подростка законникам? К счастью, в 1987 году в школу Юншэн прибывает юная ведьма из клана Шэн Ли, четырнадцатилетняя девочка с нежным именем Бэй... Минжа, который был на год старше неё, эта девочка покорила бесповоротно и с первого взгляда. Более того, с момента их первой встречи Минж уже знал, кто есть эта ведьма. Ошибки тут быть не могло. У Бэй были длинные, гладкие волосы - чёрные, как ночная река, но он всё равно видел их серебристыми. Она была неприступной, холодной, как зловещая Дева-из-Снега, которую, если верить народным сказаниям, можно встретить в горах, которая приводит бураны и убивает одиноких путников своей красотой. Белая ведьма Юи, кровавая княжна Юи! - вот кем он знал её в одной из своих прошлых жизней. Вот только Бэй, увы, его не помнила. Поэтому, зная заведомо, что мирным путем не добиться взаимности, он своей целью поставил сломить её гордость, заполнить её мысли собой. И это у него получилось - Бэй его ненавидела. Вместе с тем получилось переключить всю страсть и внимание Минжа на одну единственную девушку, которую он не смог бы при этом убить. Так они с Бэй, которую Минжу было поручено тренировать, превратились в «закадычных врагов» или даже «заклятых друзей», ну а после... После их семьи всё решили за них. Минж был сосватан в мужья для старшей дочки Шэн Ли и, выдохнув спокойно, Юн Ксу, наконец, допустила его посвящение. С тех пор, как Минж был представлен Темному Владыке лично и принёс тому новую клятву, его руки были официально развязаны и вооружены колдовством. Однако теперь это были проблемы Шэн Ли. Вопрос с установлением родственных связей между кланами Шэн Ли и Юншэн вообще был разрешен Юн Ксу с потрясающей гениальностью - она не только сплавила на попечение Верховной невыносимого младшего братца, но и заручилась безопасностью на будущее. По заведенной традиции чередования власти ей надлежало стать Верховной следом за матерью Бэй, поэтому даже если бы Минж и убил её, это только пошло бы на пользу Юн Ксу. Брак между Минжем и Бэй был заключен в 1992 году, после чего он перешел в семью Шэн Ли, приняв фамилию жены, и перебрался в её родовое поместье. Новая жизнь после затерянной школы в горах ему казалась немыслимой роскошью: огромный и красивый город, богатая семья, родство с Верховной... И, наконец, ему всего девятнадцать - вся жизнь впереди! Расстраивала только молодая жена, брак с которой по сути оставался фиктивным, прописанным лишь в документах. Бэй никогда не подпускала Минжа близко, да и вообще всё свободное время теперь посвящала учёбе. Минж её и не видел почти. Сам он, в отличие от Бэй, даже не задумывался о получении высшего образования, зато при первой же возможности обучился вождению. Так было удобнее. Минж перестал быть подростком и прекрасно осознавал своё место: всю жизнь ему придется быть на побегушках сначала у Шу, а после у Бэй, и даже если обеих ждет ранняя смерть (чего он по идее был не должен допустить), у Бэй оставалась запасная сестрёнка, которой он достанется в наследство. Его комфорт зависел от расположения матриарха, рваться из кожи было бессмысленно. Если бы Шу захотела, то сама бы заткнула его в нужный ВУЗ. Но нет, она не заставляла, отрываясь на дочери. При этом на Минжа ежедневно валилось великое множество разнообразных заданий - от стирки, уборки и курьерских услуг до заплетения кос младшей дочери Шу. Ещё глава семьи постоянно ждала от него комплиментов и любила неприкрытую лесть, хотя распознавала оную на раз. Но несмотря на всё это Верховная куда теплее относилась к Минжу, чем обожаемая жена или родная сестра, став в некоторой мере для него заменителем матери, заботы которой он не знал никогда. Несомненно её привлекало молодое красивое тело, и она не стеснялась показывать это, несмотря на наличие у неё двух супругов и четырех детей, двое из которых были старше, чем Минж. Никто из них всё равно не рискнул бы сказать слова ей поперёк или осмелиться рассказать что-то Бэй. Последняя оставалась в наивном неведении, хотя теперь ей было не до Минжа. С таким трудом добытая привычка соревновать меж ними ослабла, и яркие эмоции в их отношениях гасли. Да лучше б, как раньше, дрались и ругались! За это время Шу сумела обучить Минжа многому - от рецептов печенья до искусства любви... Тут можно бы б возмутиться, сказав, что это даже звучит омерзительно. Но Шу действительно знала, что делать с мужчинами, к тому же Минж понимал свою выгоду. И что, ему, по сути оставалось, учитывая поведение Бэй? По крайней мере, проводить время с Шу было значительно легче и уж точно приятнее, чем терпеть еженедельные совокупления с демонами. В то время, как Минж проходил свою практику в грехопадении, Бэй устремлялась к свету знаний, веря, что сможет пересилить судьбу. Не питаясь ни жаркой враждой, ни привязанностью, пропасть между ними росла. Оттого Минжу было больнее, когда он узнал о появлении в жизни Бэй настоящей, нормальной, любви и о том, что она собирается взять в мужья человека... Обычного! Не колдуна!! Он был разгневан и обижен, до глубины души оскорблен её выбором, но при том оставался бессильным. Темная сторона его разума буквально кричала о желании устранить конкурента тот час же, но последняя искорка света, что ещё теплилась там и называлась любовью, его останавливала. Попытки отыскать ошибки в поведении Бэй и оправдание собственной злости стали логичным результатом противоборства двух сторон его личности. В конце концов тьма всё же победила, и Минж убил снова... Только со смертью второго избранника Бэй и появлением мертвым на свет их ребенка, отношения не потеплели. Минж как не был, так и не стал для жены самым главным мужчиной. Теперь это место в израненном ведьминском сердце занимал сам Зийир! Как было Минжу конкурировать с Владыкой?! Тем самым обожаемым им Богом Жатвы, за один взгляд которого Ву Ян когда-то оборвал сотню жизней, кинув сверху свою? О, Минж оставался столь же страстной натурой, как в ту пору, когда звался Ву Яном... Но вот объект поклонения сменился. Теперь он был готов переиграть и Зийира, и даже умирать сотни раз, по разу за каждую жертву Ву Яна, лишь бы увидеть ответное чувство в глубине взгляда Бэй... Однако же задача переиграть принца Ада, который, кажется, знает всё наперёд, была отнюдь не простой. У Минжа ничего ровным счетом не вышло, и в 1999-ом Бэй в третий вышла замуж. На сей раз, правда, выбрала вхожего в Шабаш мужчину, и Минж совсем не ревновал к конкуренту. Ему казалось, что не к чему там ревновать, и что в новых отношениях Бэй нет ни страсти, ни смысла - лишь пресное бизнес-партнерство и банальная материальная выгода. Минж даже немного жалел Тао Лю и решил, что будет полезнее с ним подружиться, а не выказывать ревность. К тому же Тао Лю был неглуп, говорил в целом мало, но много по делу, и даже как будто бы с Бэй находился на равных. Как он это делал? Минжу очень хотелось узнать! Но как бы он не старался, Тао Лю ничего не сказал, не поддался ни на одну из его провокаций, а вместо того осознал их причины и нехило поспособствовал потеплению отношений между Минжем и Бэй. Теперь по крайней мере (Минж готов был признать Тао гением, что бы он там ни сказал их любимой жене) Бэй стала спокойно допускать их обоих в постель... Заветное желание Минжа сбылось, пускай и не полностью. Однако вскоре Бэй опять попыталась его оттолкнуть, отправившись с Тао Лю в путешествие «как западная семейная пара», словно Минжа и не существует. И вот тогда дух соперничества разгорелся в нем с новыми силами. Он должен был совершить что-то важное, некий подвиг для Бэй, чтобы затмить Тао Лю, и он знал, как он сделает это. История о том, что Бэй прокляли в детстве, кто именно проклял, и что Зийир её «вылечил» не являлась для Минжа секретом. При этом он знал, что несмотря на заблокированную «энергетическую дыру», Бэй продолжает страдать, плохо спит и просыпается от кошмарных сновидений. Он, не раз карауливший спящую Бэй не рискуя коснуться её, даже знал о причине кошмаров: это был результат даосских ритуалов, призывающих ведьм из прошлого, мертвых ведьм, возвращаться, чтоб мучить её. Тогда Минж задумал опасное дело. С младшей дочерью клана Цзиньлинь, Наной, он был знаком с давних пор. У них была значительная разница в возрасте - теперь, когда Минжу исполнилось 27, Нане было всего лишь семнадцать. Совершенно не трудно было вновь завязать диалог с ней на одном из общих празднеств, на которое собрался весь Ковен. Соблазнить эту милую девочку, саму себя считающую опаснейшей ведьмой, было ещё проще... И тот факт, что Минж был давно отдан в мужья Бэй из клана, с которым семья Наны имела личные счеты, лишь помогал. Обмануть Бэй опять и так злостно, казалось Нане чем-то очень крутым, сладким и привлекательным! Как и для Минжа перспектива нарушить закон... Став вхожим в дом семьи Цзиньлинь через Нану, Минж вырвал несколько страниц из личной «Книги таинств» её старшей сестры, а также подменил дубликатом фамильную флейту Цзиньлинь, которую использовали для насылания ночных кошмаров на Бэй. И всё прошло бы идеальной гладко, но слухи об отношения между Минжем и Наной всё же как-то добрались до Шу. По этому поводу был ужасный скандал и разборки. Зато в запале скандала никто, кроме Зийира, не заметил подмены реликвии и кражи семейных рецептов Цзиньлинь, тем более, что подделка была сделана очень старательно. Ни «Вещая» Шу, ни «Великая» Бэй, ни весь клан Цзиньлинь с их историей не смогли осознать суть случившегося, напирая на позор и предательство. Только Зийир всё равно обошёл колдуна в этом раунде: в 2000-ом году Минжу устроили семейное судилище и заключили в теле жабы на десять лет. Однако провёл он в нём только восемь, освободившись в 2008-ом, когда с падением Зийра, сила самого демона и его колдовства в Третьем мире иссякли. Душа Минжа, более ничем не удерживаемая, из жабьего тела смогла вернуться в родное, все эти годы сохранявшееся в прежнем виде и ничуть не состарившееся. Теперь, высоко оценив извлеченный из своего заключения профит в виде продлившейся молодости, Минж решил, что не захочет стареть ещё долго. Он хотел теперь вечно выглядеть именно так - на 28, в которых на годы застрял. На счастье, у него всё ещё были рецепты из «Книги таинств» семейства Цзиньлинь, которые он заслужил почти честно, учитывая плату в виде пропущенных восьми лет нормальной человеческой жизни. После того, как представителям Ковена Облаков пришлось поспешно покидать Дюссельфолд и возвращаться на родину, они вернулись в Валенштайн повторно. И на этот раз Минж пересек границу уже не в виде «живого груза» в дорожном террариуме, а как человек. Дом с зимним садом, арендованный ими на первое время, оказался удачным в отношении расположения, количества комнат и безмятежности района, где он находился. Вскоре, официально заключив партнерство между «Мунбэй» и «Мистериумом», Бэй приняла решение его выкупить в собственность, обосновавшись в Валенштайне надолго. Правда, вместо мнимо почившего Зэйна Шэн Ли директором зарубежного представительства «Мунбэй» был назначен второй супруг Бэй, Тао Лю. На Минжа, до сих пор не имевшего высшего образования и мало на что годного вне мира Шабаша, даже никто не рассчитывал. Ему как обычно поручалось следить за хозяйством, оберегать семейные секреты от местного недружелюбно настроенного ковена и выполнять различные хотелки как супруги, так и её грозной матери, невзирая на то, что Шу оставалась в Ирдиасе. Тем не менее Минжа вполне устраивало его положение. У него оставалась куча свободного времени, которое можно было потратить на важные колдовские дела... После того, как Дженис Вальтер отказала Бэй в поддержке, дом Шэн Ли посетила одна могущественная ведьма-одиночка, и тоже, как ни странно, бизнес-леди. Циара управляла в Валенштайне медицинской клиникой, с которой Бэй тоже заключила деловой договор на поставку каких-то особенных медикаментов из Ирдиаса, но смысл их партнерства лежал куда глубже: Циара согласилась поделиться с Бэй, лишенной благословения ослабшего Владыки, собственной жизненной силой! Это было весьма возмутительно. Минж не мог так позволить какой-то чужачке вторгаться в их привычный круг семьи и пытаться занять его место! Само собой, он попытался сделать всё, чтобы подобраться к Циаре поближе, пользуясь статусом самого не занятого колдуна Облаков и, как водится, корча из себя дурачка. Вот только эта ведьма тоже была далеко не лыком шита - не страдала тщеславием как Шу, не была молода и неопытна как Нана и не хранила пламенную преданность Владыке, как Бэй. Простыми путями подмазаться к ней и разгадать её тайну не вышло, хотя подружиться они всё же сумели. Чуть позже и вовсе случилось ужасное: Бэй и Циара уехали. Бросили их с Тао Лю! При этом две бизнес-леди, переложившие дела на своих заместителей, не обозначали ни место, куда направляются, ни время, когда планируют вернуться, и планируют ли. Тао Лю, разумеется, было что делать в отсутствии Бэй. Он стал заметной персоной. Самостоятельный, умный, успешный... Такой, каким полагается быть мужчине на западе. А Минж? Его смысл жизни украли. Это был новый удар, и он действительно тяжко переживал невозможность находиться с возлюбленной рядом. Столько лет он терпел её холодность, охранял её сон, отгоняя ночные кошмары, а теперь - он не нужен... Ему, как обычно, подыскали замену. Это и стало толчком к изменениям. Глядя, как развивается Тао Лю, Минж тоже решил отыскать свою нишу. Он мало что смыслил в управлении бизнесом, однако ему беспроблемно давалось налаживание связей и социальное взаимодействие. Он был способен мыслить нестандартно, обаятелен и как-то располагал к себе. К тому же, он не потерял связи с Шу, даже из-за океана получавшей от него сообщения относительно поведения дочери, пока Бэй была рядом. С поддержкой Шу он сумел раскрутить свою кондитерскую лавку под названием «Delirium», предлагающую покупателям оригинально украшенные или экзотические сладости, включая знаменитое печенье с предсказаниями от ирдиассийской фабрики «Юибин Юань», официальным представителем которой в Дюссельфолде «Delirium» стал. Правда, не сразу. Для этого всё же пришлось поднапрячься. Минж так и не озаботился официальным образованием. Ему казалось, быть студентом на протяжении нескольких лет - трата времени и кромешная скука, а он и так истратил много времени на унылые вещи. Он предпочел самостоятельно искать необходимую информацию, вырос в плане фото и видео, практических навыков самопиара, модных трендов запада и медиа-мира вообще. Так, ещё до открытия своего предприятия, он стал популярен как «тот смешной камагуэеец», записывающий собственные видео, где он шутит, готовит, танцует или просто гуляет по городу, а после и фуд-блогер, появляющийся в рекламе какой-нибудь кухонной техники камагуэйских брендов, малоизвестных на Западе, но продающихся на маркетплейсе супруги, тем самым параллельно рекламируя ещё и его. В общем, профессиональная и публичная жизнь «глупенького Минжи» заискрилась доселе невиданными красками. Другая сторона его натуры тоже отнюдь не дремала и, параллельно расцвету смешного медийного образа, становилась темнее. Он быстро понял, как творятся дела в Валенштайне, и кто там правит бал. Времена были смутные, основные фигуры в игре постоянно сменяли друг друга, да ещё и Энигма раскрылась, но расстановку сил и основные источники угрозы Минж сумел оценить. Местный ковен ирдиассийцев не принял. Видать, боясь за собственные задницы, после событий 2007-2008, они и сами то переживали состояние раздробленности, не то чтобы уж помогать чужакам. Но чужаки и сами не спешили идти к ним навстречу, держась обособленно, не касаясь друг друга, не сливая секреты. В годы молчания многие разочаровались в Зийире и собственном тёмном пути, а кто-то напротив поднялся из тьмы и забвения. Минжу же более некуда разочаровываться было. Он, захотев перееиграть Бога Жатвы однажды, так и не оступился от этой идеи. Зийир, как и Бэй, которая теперь могла наблюдать через сеть за успехами своего «благоверного», оставался его наваждением, пускай с обратным вектором. Как следствие, Минж вынуждал обоих на него посмотреть, дать ему знак, сообщить о симпатии, а руки его постоянно купались в крови, как образно выражаясь, так и не очень. Он быстро понял, что это приемлемый способ ведения бизнеса здесь, в Валенштайне. Именно так все и делают.
|
- 
- 
