Проснувшись с первыми лучами солнца, Колестис окунулась в теплую воду, подготовленную прислужницами. Когда одна из девушек, черноволосая Кальпурния, которую продала во служение собственная семья, налила в воду немного выжимки из эросианской розы, бултыхавшуюся в расписном сосуде, лаватрина наполнилась ароматом.
Прикрыв глаза, Колестис вспоминала долгожданную встречу с сыном, которая произошла прошлым вечером. Он отсутствовал в столице целых полгода и вернулся, как и обещал, победителем, чем наверняка порадовал не только её, но и своего деда императора.
Несмотря на то, что кровопролитная война с незаконнорожденными детьми Амадеуса, жаждущими власти после его смерти, подошла к концу, время от времени на границе империи происходили стычки с теми немногими, кто ещё оставался жив и пытался собрать жалкое войско в надежде одержать победу над правящей династией. Однако, как тогда, так и сейчас, судьба их оставалась неизменной. Все они должны были кануть в реку Забвения.
В своем последнем походе Дарий разбил проклятого Фоноса, больше известного как «зеленоглазый демон пустыни», которому удалось собрать свору шакалов из отступников свободных Северных племен, отделившихся от хана Захеба почти сразу после его размолвки с братьями. По словам сына. большинство из них участвовали при захвате царства Иссин, но предпочли отречься от хана и стать наёмниками. Они служили не ради славы, а за звонкие монеты, и это сгубило и их, и самого Фоноса.
Кроме прочих даров, среди которых были драгоценные металлы, камни и лучшие ткани, Дарий привез с собой рабов. В их числе был молодой человек, которого он пожаловал ей в дар, сказав, что его таланты должны приятно удивить. Вспомнив об этом разговоре, она открыла глаза и поднялась из воды. Прислужницы сразу же обтерли её сухой тканью. Закончив, они помогли ей накинуть свободную тунику и проследовав за ней в покои.
Когда Колестис опустилась на софу, одна из прислужниц начала расчесывать её светлые волосы гребнем, а другая втирать в руки миндальное масло, чтобы смягчить кожу. Когда со всеми процедурами было покончено, а времени для того, чтобы привести себя в порядок ей требовало отнюдь не мало, девушки также помогли выбрать наряд для прогулки.
Облачившись в белую тогу украшенную красной каймой и таким же поясом, символично подчеркивающим принадлежность к императорскому дому, Колестис вышла в сад, чтобы насладится свежестью наступившего утра. Солнце было ещё не слишком высоко, в воздухе ещё ощущалась влажность.
Она прошла вдоль кустарников роз, любуясь их красотой и остановилась подле статуи Индриары, богини верности и клятвы, одиноко застывшей в окружении каштанов. Подле ног статуи был создан искусственный водоем, в котором плавали золотые рыбки.
Одна из прислужниц, которая хорошо играла на инструменте, устроилась неподалеку и начала исполнять мелодичную песню, услаждая слух Колестис и тревожа птиц, зачирикавших в унисон с ней.
Вскоре перед ней появился слуга сына Фарух, который сообщил, что богатые дары, подготовленные для неё, прибыли. Она сказала ему, что примет их в саду, и вскоре любовалась сундуками с золотыми украшениями и не только. Кроме богатых подношений, Дарий прислал шестерых рабов, среди которых был и описанный им иссинец.
Несмотря на то, что отношения к иссинцам у Колестис было весьма неоднозначное, покуда ведьма Авайя, очаровавшая её отца, была родом оттуда, она не торопилась делать выводы раньше срока.
-Я довольна, – сказала Колестис, обращаясь к Фаруху. – Передай моему сыну, что я благодарю его за столь щедрые дары, – голос у неё был мягким и приятным на слух. Она выглядела моложе своих лет, чем всегда поражала тех, кто видел её впервые, и тех, кто, разумеется, не ведал секрета её молодости и красоты.
Колестис передала всех рабов в руки прислужников, которые принесли в сад подношения Дария, но одного пожелала оставить.
Девушки, которые составляли ей компанию, время от времени наблюдали за ними, изучая молодого иссинца своими пытливыми и любознательными взглядами. Все они были хороши собой, худы и оттого казались нимфами, а не живыми женщинами. И все они были темноволосыми, поэтому Колестис выделялась на их фоне золотым цветом волос.
-Дарий рассказал мне о тебе, – окинув его неторопливым, изучающим и отнюдь не самым скромным взглядом, произнесла она, – он сказал, что ты образован. Это правда? Тогда ответь, приводит ли смерть к забвению? – на её губах появилась тень улыбки, а во взгляде появилась искра интереса.