Старые имена и фамилия персонажа
Джеймс Стивенс (псевдоним); 

Ваше настоящее имя (в реальной внефорумной жизни*)
Евгений;

Национальность персонажа
Дюсельфолдец / Не расист;

Возраст персонажа
26 лет / 19.01.1979;

Пол персонажа
Мужской;

Фракция
Человек;

Социальный статус
Наемный гитарист;

Внешность персонажа
«Между жизнью и смертью — я выбираю гитару»

Пабло Неруда

Посетители невзрачного бара немного встрепенулись, когда в помещение вошел неизвестный молодой человек. Кто-то его видел впервые, другие уже давно привыкли к этой пропитанной запахом табака потертой куртке, вечно встрепанным темным волосам, едва достающим плеч. Эндрю чуть улыбнулся, отчего на едва загорелой коже щек появилась аккуратная складка. Медленными шагами он прошел дальше, вглубь заведения. Статный человек у стойки не заметил его появления, а потому Эндрю пришлось аккуратно постучать костяшкой пальца по деревянному столу, дабы привлечь к себе внимания.
- Мы договаривались сегодня о выступлении, помните? – спокойно произнес парень, сжимая зубами очередную сигарету. Бармен театрально погладил свой бритый и сверкающий подбородок, после чего величаво произнес:
- Пробуй, малыш. Если сможешь повеселить толпу, получишь свои деньги. – улыбке этого верзилы не было предела. На какой-то момент Эндрю даже уже было хотел уйти от этой накрахмаленной гримасы. Слишком сильно он ненавидел людей, от которых зависело его финансовое положение, которое сейчас, к сожалению, было не в лучшем состоянии. Вспомнив же о деньгах, он чуть отступил назад. Ремень упал с плеча, и на пол едва слышно приземлился темный матерчатый чехол. Молния полетела вниз, и под тканью сверкнул начищенный гриф гитары.
- Кхм… - на секунду задержался Эндрю, прикоснувшись к шраму на шее, внезапно разболевшимся с новой силой. Длинные пальцы поглаживали сморщенную полоску кожи, отчего, кажется, боль понемногу отступала…
Кто-то из посетителей чуть ли не упал на свой живот, задыхаясь от смеха, когда Эндрю ловким движением накинул гитару. Тонко очерченная бровь чуть приподнялась в удивлении.
- Что смешного?
- Да ты даже играть не умеешь. Смотрите, парни, как он её держит, – сквозь смех мямлил тучный мужчина, указывая пальцем на парня. В результате многие тоже не удержались от легкого смешка.
- Я левша, - с улыбкой сказал в ответ Эндрю. Проигнорировав смех, он подключил провод гитары к маленькому усилителю на поясе. Он давно купил его у одного пожилого мужчины, которому он, видимо, уже не имел никакого смысла. Пальцы правой руки аккуратно бегали по грифу, вспоминая заученные наизусть аккорды. Струна скромно зазвенела, напоминая всем о начале небольшой партии. Медленными шагами Эндрю стал ходить по помещению, пока не оказался на высокой площадке, созданной по образу сцены. Одинокий микрофон стоял у самого края. Карие глаза с легкой усмешкой пробежались по новой публике. Он словно возвышался над ними. Сейчас, прикрыв глаза, он на секунду забыл, где находится. Его светлое лицо, нос с легкой горбинкой… Тогда он был прекрасен. В свете ярких прожекторов, направленных на сцену, он казался действительно перкрасным. Убрав с лица прядь волос, Эндрю сделал первые несколько движений. Мелодия начинала заполнять все помещение. Сначала мягкие, робкие звуки, а затем все более уверенные. Музыка гитары становились все жестче, смелее, а пальцы все быстрее скользили по грифу. Замедление… Музыка вовсе остановилась. Секунда тишины. И вновь звучат тонкие звуки нижних струн.
- Он все таки умеет играть, – с улыбкой ткнул в бок соседа худой мужчина. Он не смеялся от вида парня над сцене, ведь он был завсегдаем этого заведения, и уже давно помнил игру этого странного юноши.
Звуки становились все выразительнее, на лице гитариста появилась легкая улыбка. Наконец пик – музыка резко оборвалась. Парень замер в ожидании. Закинув за спину гитару, Эндрю посмотрел на бармена. Публика затихла, выжидая. Послышались жидкие аплодисменты, которые становились все громче.
- Я заработал свои деньги?

Характер персонажа
Эндрю считает себя более чем спокойным. Даже больше – хладнокровным. Но в жизни это бывает не так часто. В нем есть плохая черта – он слишком быстро загорается. Удерживая себя в узде, он представляется уравновешенным, сдержанным человеком. Он не нагрубит, не сделает больно… Впрочем, есть и другая сторона. Когда каким-то образом он выходит из себя, и перестает думать о своих принципах, моральных нормах, правилах, законах. Слишком опасно нахождения рядом с ним в эти моменты. Он сильно меняется. Становится агрессивным, несдержанным. В нем теряется нить спокойствия, которой, кажется, нет предела. К сожалению, такое бывает часто. Слишком уж покалечила его жизнь, заставив относится ко всем с внутренней опаской и недоверием. Мало кому удается заполучить его уважение. Его привлекает то, что чуждо обычному человеку. «Всегда в поиске возвышенного», - говорит иногда он о себе, слыша слова непонимания в свою сторону... Эндрю любит покой и сам искренне желает его. Наверное, это желание стало для него смыслом жизни после смерти родителей. Он вечно ищет этот покой во всем. Это и заставило его увлечься музыкой, которая приводит его в восторг. Именно в мире звуков он нашел себя того, который безопасен для себя и всех вокруг. Потому он и стал заметно спокойнее в последние годы. Он не постоянен в отношениях с людьми. Мужчины либо бьют его, либо получают сами, а девушки ограничиваются «одиночным общением», не видя в этом парне фундамента для отношений. Впрочем, он и сам не мог бы их построить. Последняя, которую он любил, сейчас, вероятно, уже замужем, и не желает вспоминать ошибки прошлого.
Все это лишь часть того, что заселяет душу этого юноши…

Биография персонажа

19 января 1979 года, роддом
Поправив на носу очки, Раен Вильямс – работник одной из многих мелких контор, откинулся назад, коснувшись затылком белой свежевыкрашенной стены. От волнения пальцы начали постукивать по коленям, отбивая какой-то безумный ритм. Сердце билось медленно, едва слышно. Вильямс закрыл глаза, когда из небольшой комнаты напротив него послышался женский крик. По телу прошла дрожь, а мозг, кажется, вот-вот отключился бы.
– Все будет хорошо… – успокаивал себя Раен, смотря на размытые силуэты врачей, бегающих по комнате по ту сторону покрытого рябью окна. Кто-то бегал, размахивал руками, а спокойный голос доктора все время конспектировал происходящее, заставляя будущего отца только глубже зарываться в поношенную куртку… Крик не прекращался долго.
Спустя полтора часа из комнаты вышла молодая медсестра – стажерка, видимо… Поправив на голове повязку, она чуть улыбнулась, взглянув на Вильямса. Мужчина сидел, скрестив на груди руки и тихонько качая головой в такт тихой музыке, что звучала где-то в отделении.
– Мистер… Мистер Вильямс. Сэр, – тихо сказала она, коснувшись плеча дремлющего парня, – у вас мальчик…
Сквозь завесу сна Раен прошел не сразу, и лишь слова медсестры заставили того раскрыть глаза и выпрямиться. Протерев глаза, он устремил их на девушку.
– Мальчик? Мальчик… Он здоров? С ним все хорошо? – торопливым он волнения голосом произнес Раен. Мужчина сам не заметил, как встал с кресла.
– Да, все хорошо. Можете зайти, – ответила девушка, чуть отступив, словно направляя парня в комнату. Медленными шагами Раен подошел к двери и приложился к ней ладонью, заставив крепления тихонько скрипнуть.
Она улыбалась. Улыбалась широко и искренне. Её темные волосы разлетелись по всему лицу, а на лбу появилась испарина. Невеста Раена лежала в кровати, держа на руках маленького мальчика, кричащего и плачущего. На её глазах сверкали капли слез, но она была счастлива... Тихонько подойдя к ней, Вильямс кончиком пальца убрал покрывало с головы сына, впервые взглянув на него. Он уже не плакал, лишь пытался что-то тихо сказать своим родителям. Проведя по маленькой головке рукой, Раен с улыбкой произнес:
– Здравствуй, Эндрю…

3 мая 1993 года, школа на окраине города
– Лови его! – послышался пронзительный голос Стивена – высокорослого худого парня с ужасно рыжими, даже огненными волосами. Быстрыми прыжками он бежал вслед уходящей от него фигурой. С ним было еще несколько мальчишек. Несколько раз в сторону убегающего летел немаленький камень, но у этих парней не хватало сил, что бы как следует кинуть этот булыжник. Слишком уж слабыми росли нынешние дети.
– Не уйдешь, Вильямс! – бил в спину голос рыжеголового. У него были давние счеты с убигающим от толпы мальчиком. Оглянувшись через плече, Эндрю лишь улыбнулся бегущим вслед за ним парнями. На его лице играла ухмылка. Забежав на площадку, Эндрю запрыгнул на подобие лестницы, все быстрее перебирая ногами. Осечка. Парень зацепился о перекладину и с грохотом полетел вниз. Удар о жесткую землю отпечатался грязно-коричневым пятном на левой щеке парня. Выклюнув изо рта песчинки, он утер щеку и посмотрел на догнавших его одноклассников. Те, что поменьше уже задыхались, но Стивен стоял спокойно. Широкие ноздри сузились, а в глазах была злоба. Он напоминал быка, вот-вот настигнувшего красное полотно перед собой.
– Сейчас ты получишь, Вильямс, – с улыбкой произнес он, оглядываясь на своих «прихвостней». Те, отойдя от последствий неожиданного кросса, были уже наготове. Эндрю спокойно улыбнулся, подняв кулаки.
– «Надеюсь, отец не сильно расстроиться…» – подумал про себя парень. Он не хотел расстраивать отца. После смерти матери Раен Вильямс стал замкнутым и тихим. Лишь со своим сыном он продолжал общаться, надеясь, что тот вырастет хорошим человеком… Но этот Стивен сам побежал за Эндрю. Другого пути не было.
Жесткий удар по животу привел парня в чувство. Он помнил свое преимущество, чувствуя его. Выставив руку вперед, он уклонился от удара Стивена. Уклон… Еще  один. Наконец замахнувшись, Эндрю ударил неприятеля левой рукой, отчего тот упал на землю, прикрыв на долю секунды глаза. Это был единственный удар, который тогда сделал Эндрю… Стивен быстро встал, когда дыхание вновь пронзило его тело, и стал еще злее, чем был до того...
Он никогда не забудет того, как его избили, а после отправили к директору на разговор…

1999 год, лекция анатомии в Уэльском Медицинском Университете
Карандаш с треском ломался о бумагу, выводя какие-то линии. Профессор что-то бормотал, внимательно смотря на первые ряды аудитории. Мел шеркал о доску, вычерчивая кости, органы, бесконечные сетки нервов. На первых рядах то и дело поднимались руки спрашивающих что-то о занимательной лекции людей. Всегда на первые ряды садятся самые активные… Профессор отвечал на вопрос, а затем продолжал говорить что-то о теле человека. О том, как оно сложно устроено, и так далее…
– Что ж… В качестве заключения можно сказать… – особо громко произнес профессор, напоминая спящим на последнем ряду о том, что пора просыпаться и покинуть аудиторию. От этого ужасного ворчливого голоса встрепенулось тело где-то в глухой середине аудитории. Подняв голову, Эндрю взглянул на часы, в изумлении поняв, что проспал всю лекцию.
«Только не это… Нужно прекращать работать по ночам», - выдохнул он, убрав прядь волос с лица. Скоро экзамены, и пора было взяться за ум, но с этой стажировкой в клинике Вильямс ничего не успевал. Даже спать приходилось на лекции по анатомии. Профессор продолжал говорить, явно забыв про свою прежнюю фразу. Он явно увлекся своим занятием. Выпрямившись, Вильямс достал тетрадь и тонкую ручку, в которой обычно конспектировал лекции. И почему она была пуста?
Лениво выводя линии на листе, Эндрю прошелся взглядом по аудитории. Была гробовая тишина. Лишь скрежет мела о доску… На соседнем ряду послышался тонкий кашель. Устремив взгляд вниз, Эндрю понял, что это поперхнулась девушка, сидящая перед ним. Он не разглядел её лица – лишь золотистые волосы, блестящие в блеклом свету аудитории. Что-то заставило парня податься вперед, аккуратно заглянув за стол, так, что бы удалось рассмотреть её лицо. На его лице появилась прозрачная улыбка. Он смог мельком заглянуть в это лицо… Кажется, она даже не заметила, как он смотрел на неё.
«Она красивая», - произнес про себя Эндрю и слегка удивился, поймав себя на таких мыслях. Тихонько, стараясь не потревожить речь профессора, Эндрю перелез через стол, спустившись на нижний ряд. Сев на стул слева от девушки, он не поворачивая головы посмотрел на её тетрадь. Какие-то записи, сделанные ровным, убористым почерком. Похоже, она основательно готовится к экзаменам. Юноша достал со своего стола листок бумаги с карандашом, после чего принялся что-то аккуратно чертить в своей тетради. Не схемы или записи, которые диктовал профессор, а ту девушку, что сидела справа от него. Вырисовывая этот силуэт, он время от времени поглядывал на неё, запоминая её черты. Он улыбался, а она не замечала этого. Все продолжала что-то писать в тетради. С деревянного стола быстро скатился маленький круг. Что-то вроде косметической коробочки, или что-то в этом роде. С тихим стуком он уперся в деревянный порожек стола. Взгляд серых глаз направился в эту сторону и случайно наткнулся на листок бумаги. На лице девушки появилось удивление, когда на неё из тетради смотрела она сама. Наскоро сделанный рисунок оказался неплохим и очень похожим. Разомкнув губы, словно желая что-то сказать, она повела глаза вверх по руке, которая все еще дорисовывала портрет.
– Что ты делаешь? – тихо произнесла девушка, не желая прерывать профессора своим голосом.
– Рисую… – спокойно ответил Эндрю, краем глаза ухватившись за лицо девушки. Наконец, проведя последнюю линию, Вильямс подписал на краю листа размашистым почерком: «Мой подарок, оставь себе», после чего подвинул листок к девушке. Это выглядело необычно, так как писал Эндрю весьма причудливо. Прочитав надпись, незнакомка улыбнулась, посмотрев на парня.
– Оставишь же? – приподняв брови в умилительной гримасе, произнес Эндрю. Он любил делать такое лицо. Они оба тихонько засмеялись.
– Ты красивая… – произнес Эндрю смотря то на портрет, то на девушку. Это фраза, столь банальная, все же сумела вызвать какое-то волнение в душе девушки, отчего на её коже появился румянец. Парень сделал вид, что не заметил этого, хотя сам уже праздновал маленькую победу. Вновь улыбнувшись, он чиркнул на бумаге рядом с портретом какой-то адрес, после чего сказал:
– Завтра в семь. – сказал он спокойно, смотря на новую знакомую. Прозвучал оглушающий звонок, отчего они оба чуть прикрыли глаза. Студенты засуетились, собирая тетради в сумки. Девушка стремительно собралась, уходя из аудитории. Вслед за ней пронесся уверенный голос.
- Меня зовут Эндрю!

15 октября 2000 года, кабинет ректора Уэльского Медицинского Университета
В длинном коридоре было тихо. Слишком тихо… Лишь стук чьих-то лакированных туфель. Солнце стояло в зените, пробивая своими лучами окна основного корпуса университета. Все были на лекциях. Спали, записывали, или просто смотрели в пустоту, откинувшись назад на деревянном стуле. У кабинета ректора на маленькой скамье сидел юноша, опустив голову к полу. Темные волосы спускались вниз, закрывая его лицо, полное сейчас гнева и страха… Дверь скрипнула. Из маленькой щели выглянуло лицо пожилой женщины – секретаря ректора. Статная женщина в строгом костюме с секунду смотрела на Эндрю, после чего заговорила холодным голосом. Так говорят аристократы, попивая чай где-нибудь в столице…
– Мистер Джонсон готов принять тебя, Эндрю, – говорила она. Ей был знаком и этот парень, и то, для чего его вызвал ректор с занятий. Слишком уж часто он бывал в этом кабинете за те или иные проступке. Однажды она поймала себя на мысли о том, что ей становится жалко этого юношу. Впрочем, она быстро расправлялась с этими мыслями.
Медленно встав со скамьи, парень благодарно кивнул, изобразив улыбку. На его омраченном лице это выглядело немного странно… Робкими шагами он прошел через дверь, оказавшись в кабинете секретаря. Почему ему не хотелось продолжать идти? Он знал зачем его вызывают, и, наверное, потому и боялся. Боялся того, что не сможет оправдать надежды его отца. После его смерти слишком много он стал значить для Эндрю. Слишком сильное чувство долга разъедало душу парня.
«Что скажет Дженис? Черт… Неужели все так плохо?» - терзал себя этими мыслями Эндрю, делая последний шаг. Оказавшись в кабинете ректора, он застыл на пороге, ожидая, пока мужчина заговорит.
– Садись, Вильямс… - задумчиво сказал мистер Джонсон – тучный и лишенный волос на голове мужчина, уже давно служивший ректором в этом учреждении. Он говорил это, листая личное дело Эндрю. Страница за страницей он всматривался в записи, сделанные лекторами… Юноша сделал несколько шагов, подойдя к небольшому стулу перед столом Джонсона. В глазах начали играть искорки…
– Эндрю, я ценю тебя, как ученика и не раз шел тебе на уступки. Я старался опекать тебя, в память о твоем отце. Но ты переходишь все рамки… - говорил он, вчитываясь в последнюю запись. В личном деле во всех деталях было описано, как «Мр. Вильямс ввязался в драку с однокурсником». Прилагалось фото, на котором был запечатлен потерпевший, лицо которого было усеяно синяками и ссадинами. Смотря на это, Джонсон вздохнул, качая головой.
– Зачем ты это сделал? Просто скажи: что могло человека заставить сделать это?! – рявкнул мужчина, разворачивая папку к Эндрю, указывая пальцем на фото.
– «Он получил по заслугам. Не стоило так говорить с ней… Не стоило прикасаться к ней…» - думал про себя парень, вспоминая тот день… Вздохнув, он откинул голову назад, смотря вверх.
– Мне нечего сказать…
– Значит, мне тоже. Ты закончишь семестр, после чего покидаешь общежитие и не приходишь в университет. Мне жаль, Эндрю, но подругому нельзя, – сказал с ноткой грусти мужчина в ответ, после чего положил папку на край стола и принялся что-то подписывать. Его явно уже не волновала судьба этого парня.
– Можешь идти, – сказал он вслед юноше, который и без слов уже понял, что больше разговора не будет. Выйдя из кабинета, Эндрю уткнулся в стену, скрывая подавленное лицо, которое позже сменилось на полное гнева. Он тихо шептал что-то, после того, как бледная рука с треском ударилась о стену.
Он не появлялся больше в университете. На следующий день под предлогом болезни Эндрю остался дома…

2004 год, улицы Старого Города
День только-только заполняет улицы города, освещая его своим светом. Люди торопятся на работу, наскоро позавтракав и одевшись. Неважно куда – в банк, магазин, метро… Все они идут, весело улыбаясь новому дню. Вот несколько заходит за поворот, оказавшись на небольшой улице. Серые, невзрачные дома, узкая дорога, на которой лишь изредка появляются машины. Здесь царит тишина. Лишь где-то на том конце, ближе к нескольким маленьким домикам разносится какой-то странный звук. Какой-то из прохожих, заинтересовавшийся этим направился вдоль улицы, в то время, как остальные уже давно прошли дальше. Оказавшись на переулке, молодой парень увидел сцену, заставившую его поднять в удивлении брови. Сидя на ступеньках высокого здания, скрестив ноги под собой, держа в руках гитару, сидел юноша. Поношенная одежда, хмурый взгляд, устремленный в серый бетон. Он легко перебирал пальцами на грифе, извлекая из инструмента прекрасные звуки. Эта партия была его любимой, и он особенно старался, играя его. Прямо перед ним лежала небольшая коробочка, в которой редко сверкали монеты.
- Может… Хотите что-то конкретное? – спросил Эндрю, заметив зрителя. Он сбавил ход игры, оставив между нотами небольшие промежутки. Похоже, этот парень был первым, услышавшим эту игру за день…
– Нет-нет. Играйте. – ответил неизвестный, скромно мотая головой. Ему было неловко говорить с этим человеком…
Вильямс пожал плечами, чуть улыбнувшись. Вновь ускорив игру, он разогнал свои пальцы до невероятной скорости. Быстро бегая по струнам, они заставляли вновь и вновь что-то сжиматься в груди зрителя, заставляя его улыбаться  в ответ. Внезапно, парень остановился, оставив струну зажатой, извлекая один и тот же звук. Вскоре и он стих.
– Если не трудно… – сказал тихо Эндрю, чуть толкнув коробочку. В ответ парень улыбнулся, достав купюру из кармана, и отдав музыканту. Конечно, это была мелочь, но это лучше, чем ничего. Да и взглянув на явно повеселевшее лицо Эндрю, зритель ушел с мыслью о том, что хоть немного помог человеку в трудную минуту…

Способности
...

Навыки и особенности
Играет на гитаре; пишет песни; левша (играет на гитаре, соотвественно, зеркально); водит мотоцикл; хорошо рисует;

Как вы нас нашли?
Знакомство с администратором;

Связь с вами
Skype - justanotherstar2
E-mail - timi@t-sk.ru
ICQ - aberon21@t-sk.ru

Игровой стаж?
3 года;

Отредактировано Эндрю Вильямс (08.07.2012 17:28)