март 2025 года
Какая сказочная нелепость: во времена, когда космические аппараты бороздили просторы глубокого космоса, люди продолжали умирать от рака.
Людям бы обратить свой взор вниз и посмотреть, что творится на Деусе, но они предпочитали космическое пространство, или, как её отец-священник, выспреннюю — быть может, не существовавшую вовсе, — духовную высь.
С каждым днём Лидия размышляла о несправедливом и праведном всё реже, без былого негодования, сменившегося отрешённым покоем. Умственная апатия и телесная немочь казались врождёнными, неотделимыми более качествами, прочно укоренившимися в разуме и пустившими метастазы в корнях.
Даже мысль о том, что она не увидит новой весны, теперь её не пугала; воспоминания, которые она рачительно выстраивала в голове, нанизывая на нитку хронологического порядка одно за другим, блекли с каждым днём и уже казались сценами, нечаянно подсмотренными из чьей-то чужой, другой жизни — а может, виданными в кино. Разве могла она когда-то гулять по осиянной горячим солнцем брусчатке Старого Города, каждый раз неловко попадаясь каблуком в ловушку между плитами? Разве это она три года корпела над учебниками и получила степень бакалавра по экономике? Разве она видела, как преображается летом серьёзный Брайан, распускаясь почками высаженных строгими аллеями деревьев и обрастая пёстрыми фургонами холодного мороженого? Нет, она никогда не покидала своей спальни, окна которой выходили на быстрый деловой квартал; всю жизнь она наблюдала только через этот квадрат, окаймлённый пластиковой рамой, и к бледной руке всегда была приклеена тонкая змея капельницы, с садистским издевательским упорством поддерживающей в живом трупе существование. Если бы ей было хоть сколь-нибудь не всё равно, она уже потребовала бы у отца убрать её; однако она не чувствовала ни страдания, ни боли, когда зубы игл вгрызались в твёрдую плоть в поисках блуждающих вен — так зачем? Он не спас мать, пусть попытается спасти хотя бы её, чтобы сказать потом оскомину набившее: «Я сделал всё, что мог». Пусть поиграется, прежде чем отпустит её на свободу.
Наверное, она должна была испугаться, когда к капельнице прибавилась система откачки крови, и извитая лента спустилась к кровати, протыкая пергаментную кожу свободного предплечья; наверное, она должна была просить прекратить это, когда бесцветный, как её нынешнее существование, пакет на капельнице сменился злокачественно-чёрным.
Но ей по-прежнему было так всё равно. Жизнь выходила из неё вместе с собственной кровью и неправильно, против всех законов природы втекала в другую руку вместе с маслянистым антрацитовым составом; это фантасмагорическое видение и головокружительная слабость подарили ей долгожданное забвение, и Лидия упала с кровати в чернильный мрак.
Папа, я, кажется, лечу.
Через вечность и ещё столько же через ватную серую тишину впервые за три месяца прорезались яркие запахи и звуки.
А потом пришёл Голод.
Сила бушевала внутри, беснуясь в поисках выхода, и вливаться в трассирующий людской поток, спешащий поутру в офисы и возвращающиеся из них в сумерках, чтобы растечься по высоткам-муравейникам, представлялось теперь не только невозможно скучным, но и почти убийственным.
Чтобы обуздать новые потребности и желания, Лидия устроилась в полицейскую академию; где, как ни на этой службе, можно выпустить в безопасном русле нечеловеческий азарт?
В одном она была уверена: что бы ни случилось, она никогда не причинит вреда добропорядочному человеку.
|
♠Способности персонажа: VI руна Вакха: Темное Перерождение (адепт III) | ♠Навыки и особенности: имеет водительские права категории B, навыки стрельбы из пистолета и штурмового автомата, навыки ближнего боя подручными предметами, навыки ориентирования на местности и чтения карт. хорошо знает религию, историю, имеет понимание экономических процессов, но исподволь теряет к этому интерес. воспитанная отцом-священником, придерживается гуманистической эвелонской морали, по крайней мере, пока что. из языков владеет только дюссельфолдским.
|
- 
