Эта история началась со скандала: владелец сети магазинов сладостей наглым образом похитил дворянскую дочку и женился на ней. Ей 17, ему 30, в здравом уме родители невесты никогда бы разрешение на такой брак не дали. Бедолаги даже думали судиться и не потворствовать варварским традициям, но жертва древнего обычая была одной из нескольких детей, быстро забеременела, а зять оказался далеко не бедным человеком, так что острую фазу конфликт миновал.
Аделин вышла замуж с понижением статуса, зато по собственному выбору. Фердинанд Тойфель, которого в шутку называли "шоколадным королём" обожал её до безумия, старые друзья из условной "элиты" не хотели отказываться от её общества, так что супруги быстро научились жонглировать социальным статусом себе в угоду: на местечковом балу мадам Тойфель появлялась как дочь дворянина, а её муж с радостью игнорировал нытьё про "дворянскую честь" и находил законные способы не видеться с родственниками жены. Денег, правда, давал исправно. Никто не жаловался.
Когда Гильдебранд появился на свет, два мира столкнулись. Родители воспитывали его каждый на свой лад, потому к подростковому возрасту он приобрёл кучу навыков, которые ни к чему обыкновенному бюргеру и такую же кучу навыков, которые ни к чему дворянину. Отец настоял на том, чтобы ребёнок прошёл комиссию и учился в гимназии, мать настаивала на занятиях дома, требовала налегать на языки, фортепиано и этикет; отец считал верховую езду и фехтование дурацкой тратой времени, то ли дело кулачные бои и новомодный бокс - мать считала, что приличный юноша должен уметь танцевать хотя бы вальс и котильон...При этом их сына ровесники, да и некоторые взрослые, периодически тыкали носом в низкородное происхождение, потому всё, чего ему поначалу хотелось, это доказать, что он ничем не хуже, даже несмотря на "неправильную" кровь.
После гимназии Бран как гордый обладатель социально-вербального интеллекта изъявил желание продолжить образование в университете, благо, деньги у родителей были, хотя его склонность к государственной службе они не понимали. Парень будто не желал видеть очевидного: дальше мелкого чиновника ему не продвинутся, а вот занялся бы отцовским делом, горя бы не знал! Увы, шоколад Тойфель-младший уже видеть не мог, зато на кафедре, помимо знаний, быстро нахватался вольнодумных идей. Правда, как-то криво - рабство, например, не одобрял, не из-за того, что все должны быть свободные и счастливые, а по причине потери человеческого ресурса. Только со свободой приходит ответственность, так что кормить-поить-одевать за своё счёт эдакую "живую табуретку" с ограниченным функционалом попросту глупо. Точно так же, как назначать на ответственные посты только из-за родственных связей и высокого происхождения. Дураки есть везде, умные тоже. При этом идея выдавливать из общества так называемых межеумков и не допускать женщин к высшему образованию его вовсе не смущала, в самом деле, людям лучше искать применение сообразно их способностям.
В девятнадцать лет эти размышления привели к двум вещам: Гильдебранд полыхал праведным негодованием относительно общественного строя и был полностью разочарован в личной жизни. Красавица, которая привлекла его внимание, с готовностью шла под венец с богатым стариком (зато дворянин и подходит по статусу!), да и в конторе, куда он устроился нарабатывать опыт, ясно дали понять, что дальше "принеси-подай" заданий не будет. Вот тут птичка и попалась в сети Шабаша: бал, отказ той самой красавицы, темнокожая мадам Вигго с запиской, в которой оказалось достаточно информации, чтобы явиться по указанном адресу и сделать правильный выбор. В тот год Бран продал душу Зийиру в обмен на магические способности и власть.
Дальше события развивались стремительно: вхождение в Турмский ковен давало новые связи и возможности, он начал продвигаться по карьерной лестнице и в конечном итоге пробился в Тайную канцелярию, а девушка, посмевшая отказать, три года жила в аду, потому что её муж спился, промотал состояние и издох. Цена вопроса? Мертворожденный ребёнок семейства Тойфель - роженице было уже тридцать восемь, поздняя беременность. Братья и сёстры Гильдебранду были ни к чему, хотя мать и отца он жалел почти что искренне...
На восхождение к вершине у него ушло чуть больше десяти лет и десяток-другой голов, чтобы по ним пройтись. В 23 он, наконец, сделал предложение Камилле и теперь деваться осмеянной вдове было некуда, в 24 у него появился сын, в 26 за выслугу ему пожаловали родовое дворянство. К тридцати годам Гильдебранд Тойфель болтался в должности гехаймрата Тайной канцелярии и на пути у него стоял лишь граф Трогот - бабник, но притом далеко не дурак. Забавно, но к его смерти колдун руку не приложил, просто в Дорфинском графстве вспыхнуло восстание и господ перебили. Таким образом должность вице-канцлера перешла к следующему по иерархии, заодно с титулом и Дорфом - спасибо Просветителю, безродный стал вторым человеком в ведомстве, которого не без основания боялись жители королевства, и вошёл в высшее общество. Вместе с канцлером они во имя короны натворили много славных дел, однако любая сказка заканчивается: Брана убили десять лет спустя, не из-за колдовства - из-за политики. Не стоило, право слово, так увлекаться.
Род продолжил его сын - Густав Тойфель, конечно же, колдун. У него хватило ума не соваться в политику и пойти по стопам деда, именно его считают патриархом весьма обширного ныне семейства. Часть Тойфелей стабильно сидит во власти, некоторые - в коммерции, без шоколадных конфет этой марки в Тезее не обходятся зимние праздники. Семья сохранила титул, но графство в XX веке в вихре войн потеряла. |
Уильям Джеймс Драйзер появился на свет в один из жарких августовских дней в Смоуке и его с самого начала никто почему-то не называл по первому имени.
Мать Джима приехала в Смоук из Валенштайна и почти сразу выскочила замуж за одного муниципального чиновника. Джордж Драйзер происходил из уважаемого в городе семейства, из Смоука надолго уезжал всего раз - на обучение в Валенштайн же. Он знал, что ребёнок не от него, однако мальчика признал, в дальнейшем стараясь не делать различий между ним и их с Ширли совместными детьми: пять лет спустя женщина родила двойняшек (Джилл и Джин). Роды прошли тяжело, врачи сказали, что детей у неё больше не будет. Глава семейства воспринял новость без драмы, смирился с тем, что наследник у него один, пусть и не кровный.
До падения Энигмы их жизнь ничем не отличалась от тысяч жизней других людей: жили средне, звезд с неба не хватали. Джо не скрывал своей приверженности патриархальным идеалам семьи, где жена занимается детьми и домом, а он сам обеспечивает нужды домашних, так что Джима приучали к труду, водили в спортивную секцию на плавание, брали на охоту и рыбалку. Отец поставил ему удар, отец болел за него на соревнованиях, отец учил его уважать мать и защищать сестёр, брать ответственность за свои поступки. Конечно, абсолютной идиллии в их семье не было: в детстве Драйзер-младший дёргал сестрёнок за косички, периодически дрался в школе, а в подростковом возрасте даже пробовал курить. Огребал за это, изображал паиньку (недолго) и снова брался за своё.
Когда в Дюссельфолде начались беспорядки в связи с раскрытием иных, сказка в каком-то роде закончилась. Волнения в провинциальном городишке не сравнить с бунтами в столице, но хлебнуть всякого пришлось. К всеобщему удивлению, как только ситуация более-менее устаканилась, именно Джо Драйзер - тот самый консерватор и поборник традиционных ценностей, предложил городскому совету несколько дельных инициатив по урегулированию отношений между людьми и другими фракциями: он демонстративно не запрещал своим детям общаться с ребятами из межфракционной школы, продолжил общаться с соседями-иными и даже организовал просветительскую кампанию в местных школах. Надо ли говорить, что в итоге за 5 лет мелкий чиновник поднялся до уровня главы Комитета по связям с общественностью и молодежной политике? Он сделал ставку на подрастающее поколение, встретившее известие об иных лицом к лицу и не прогадал. Благосостояние семьи улучшилось, но на Джиме это никак не сказалось - отец считал, что зазнаваться не стоит, потому сохранял привычный уклад жизни. Разве что, они переехали в дом побольше. Собственно, всё.
Между тем, Джиму исполнилось пятнадцать, и по нему уже сохли многие девчонки в городе. Говорят, одна ведьмочка из межфракционной школы даже хотела его проклясть, но то ли прокляла неверно, то ли отговорили, то ли новость - фейк, но местного донжуана на диете из девичьих слёз даже понос не прошиб. Он начал активнее участвовать в жизни школы: иногда писал статьи в газету, вошёл в местную команду по плаванию, поддерживал волонтёрство, участвовал в мероприятиях, организованных комитетом отца, периодически давая понять, что он не только загадочный п*здюк и раздолбай, у него есть своя позиция относительно многих вещей в их стремительно меняющемся мире...Парень сам сдал на права, сам заработал себе на машину (по нынешним временам, это уже даже не ретро, а натуральная рухлядь, но ему в ней комфортно), сам написал эссе на конкурс работ для обучения в одной из элитных гимназий Валенштайна. Выиграл стипендию на обучение и после своего дня рождения готовился умотать из отчего дома навстречу приключениям.
Увы, восемнадцатилетие ожидаемой радости не принесло. Наоборот, в его жизни появились ночные кошмары и даже весьма красочные глюки наяву - он видел Ад и провозвестников Зийира, но не понимал, что это на самом деле. В тех снах нечто призывало его стать гласом нового мира и продолжить дело отца. Промучившись с неделю, Джим припёр мать к стенке и узнал много интересного...
Во-первых, Джордж ему не отец, а отчим. Во-вторых, его настоящим отцом был некий Бартоломео Джеймс, которого не стало в далёком 2007 году и этот Бартоломео, вроде как, руководил некой сектой, члены которой служили дьяволу и творили всякую чёрную жуть. Прекрасный подарок на день рождения. Сказать, что Драйзер-младший офигел, значило бы культурно промолчать. Впрочем, учёбу из-за ночных кошмаров не отложишь, потому юноша всё-таки уехал в Валенштайн, обосновался у одного из друзей отца (в конце концов, Джордж его вырастил) и в сентябре приступил к обучению - снова команда по плаванию, заинтересованные взгляды девчонок, редкие тёрки с местными мажорами, от которых кое-кто заметно отличался: ни тебе дома с прислугой, ни миллионов на карманные расходы, ни дорогущей тачки. Джим продолжал ездить на любимой колымаге, плевать хотел на брендовые шмотки и дорогие клубы, задумывался о том, чтобы найти себе подработку - родители хоть и присылали деньги, но ясно дали понять, мол, "хочешь жить - умей вертеться".
Не сказать, что вся эта картинка была исключительно от доброты душевной: Драйзер хотел стать дипломатом и заниматься межрасовыми коммуникациями, оставить свой след в истории, помочь установить порядок в отношениях между фракциями. Цель амбициозная, но вполне достижимая. Единственное, что омрачало картину - сны, которые никуда не делись. Под влиянием кошмаров парень окунулся в прошлое и начал собирать информацию о Бартоломео Джеймсе...Здесь его и взял в оборот Зийир, используя свою подвижницу Сивиллу Лэнгтон. Она организовала их встречу, где юноша немного узнал о своей прошлой жизни и о клятве, которую, по идее, должны приносить все ведьмы и колдуны.
Джим упирался до того момента, пока не "встрял" в Смоуке по-крупному: в октябре город наводнили мертвые, вернувшиеся так, будто ничего не случилось. Среди нежданных гостей оказался Бартоломео Джеймс - как оказалось, он погиб в автокатастрофе по дороге в Смоук, куда ехал увидеть маленького сына. Колдун выложил отпрыску всё, что знал, познакомил с оставшимися родственниками, а когда в числе прочих мертвых начал проявлять агрессию, сын его и упокоил. Второй раз.
В Валенштайн Драйзер вернулся уже немного другим человеком, после всего пережитого ему пришлось столкнуться с травлей со стороны "золотых деток". К началу ноября терпение Джима лопнуло, вспомнив слова биологического отца и миссис Лэнгтон, он отправился в родные края и добровольно прошёл инициацию в Моунтонском ковене, понятия не имея, что место Владыки занял Диголос. Демон в качестве части договора пообещал вернуть ему память о прошлой жизни, богатство и статус, отнятые при рождении, а также наделить магическими способностями, что и было исполнено.
При помощи магии Джим внушил родственникам желание переписать бизнес и сделать его наследником отцовского состояния. В начале декабря по Валенштайну разнеслась новость о том, что у Бартоломео Джеймса есть прямой потомок, который получит полный контроль над активами в возрасте 21-го года. Соответственно, второе имя Джима стало частью двойной фамилии и документы тоже пришлось поменять. Заодно у нового "золотого мальчика" образовался некислый счёт в банке, трастовый фонд, возможность юзать частный борт и периодически посещать совет директоров. С помощью манипуляций и игры на нервах, он добился от родственников желаемого и просто так своё теперь не отдаст. Школьное руководство Джим загнал за плинтус очень быстро: имея деньги и статус сделать это оказалось довольно легко. Теперь он учится когда хочет и сколько ему нужно, честно сдаёт семестровые экзамены и плевать хотел, кто что думает о его нежелании менять старую тачку, старую квартирку и шмотки из супермаркета на дорогие вещи.
В начале декабря парень устроил себе ранние каникулы и рванул к родным Смоук, заслышав об очередных бедах. Для окружающих он просто хороший сын, который хочет помочь семье и сделать что-то полезное для города, однако его мотивы не столь невинны, ведь ковен передал четко и ясно - найти Имоджен Лэнгтон и выяснить, что она помнит о своём прошлом. |
- 
- 
- 
- 
