ЭНТОНИ КАРТЕР

образ

дата рождения

социальный статус

раса

Майкл Питт

10.04.89

ученый, научный сотрудник Союза Единения

вампир, потомок Тэсматиса

БИОГРАФИЯ

Рождение вторым сыном в семье Картеров практически с первых дней обеспечило Энтони свободу выбора и самовыражения. Не то чтобы остальных детей держали в ежовых рукавицах поколючее, но требования и запросы, направленные в адрес, например, старшего Томаса, несколько отличались по степени давления родительских ожиданий от того же Тони. Можно было бы сказать, что повезло, но мы всегда склонны хотеть больше того, что у нас уже есть. Поэтому в попытках привлечения внимания (и не только) Энтони порой заходил даже слишком далекие дали.

Вместе с тем он старался быть и хорошим мальчиком: например, старался получить хорошее образование по мере сил и интересов, хотя уже с молодых ногтей считал себя достаточно умным даже для элитной гимназии им. А. Кроули. И если его подобные заявления в разрезе гуманитарных наук вызывали лишь усмешки, то на уроках математики и химии он порой показывал впечатляющие результаты, опережающие программу.

В довольно молодом возрасте Энтони проявлял недюжинный интерес к «Мистериуму»: разработкам, процессам и, в особенности, лабораториям. Словно мышь перед удавом, он слушал рассказы отца о грядущем будущем, часть из которого уже была их настоящим, и к которому Тони всем сердцем стремился приложить руку. Ему хотелось помогать, получать любовь и признание, а еще участвовать в чем-то великом, что могло бы не только увековечить его имя в умах поколений, но и качественно повлиять на их жизни.

Будучи весьма деятельной фигурой, хоть и несколько замкнутой, Энтони, как только понял, чем хотел бы в жизни заниматься, уговаривал отца сначала показать ему лаборатории, а когда те увидел — пристроить его куда-нибудь, где он мог бы оказаться полезным. «Ведь он же может, иначе зачем владеть контрольным пакетом акций?» Но сколько бы отец ни говорил, что сначала идет образование, а потом все остальное, Энтони был непреклонен. Настолько, что от прямых уговоров Эллиота перешел к уговорам матушки, у которой на отца всегда было особое воздействие. Но, увы, не в этом вопросе.

Тем не менее, интерес сына был услышан, и в качестве проверки Энтони была дана возможность проявить себя в лагере для даровитых детей, спонсируемых «Мистериумом». Там тяга Тони к науке подтвердилась, как и желание творить. И по окончании лицея он поступил в Валенштайнский исторический университет на медико-биологический факультет, где также учился с переменным успехом, уделяя особое внимание точным наукам и закрывая гуманитарные на минимально допустимый балл.

Окончив бакалавриат, магистратуру и получив докторскую, Энтони, наконец, мог приступить к воплощению своей мечты. Он получил доступ к одной из лабораторий «Мистериума», где сумел развернуться, начав разработки того самого очень важного для человечества — блокатора «жажды» вампиров на основе «Кордицепсин-Сатиатора».

Но, к сожалению, при его руководстве данному блокатору было не суждено увидеть свет. То, с какой страстью и порой даже яростью он отдавался делу — что в лаборатории, что рассказывая о достигнутом и планах на будущее на различных профильных конференциях, — в итоге сыграло с ним злую шутку. И он напоролся на тех, с кем так долго и упорно пытался бороться.

Бывший коллега, когда-то работавший под его руководством, который однажды совершенно внезапно пропал, также совершенно внезапно в жизни Энтони появился. И подарил подарочек. Черт знает, что им руководило, но поначалу Тони счел это за очень злую иронию. Как будто бы даже наказание, унижение и месть за всю ту активную противовампирскую деятельность.

И сколько бы его теперь уже создатель, а не только бывший подчиненный и коллега, ни говорил: «Ты не понимаешь, это дар!», но Тони действительно не понимал. В конце концов он все понял и даже сильно больше, чем ему пытались донести, но гораздо позднее, когда разорвал со своим Создателем все связи.

За пониманием, поддержкой и утешением Энтони обратился, как это водится, к семье. Было непросто им признаться в новом статусе, который был принят неоднозначно. Мать с сестрой отнеслись больше нейтрально, отец же — резко негативно. Как будто бы у Тони был выбор. А может, Эллиот и вовсе посчитал, что сын организовал все специально? Как тогда в детстве, когда доставлял ему неудобства, чтобы только перетянуть одеяло родительского внимания на себя?

Пусть со смерти Томаса к этому моменту уже и прошло три года, которые пролетели как один миг для скорбящих родителей и остальных членов семьи, иногда Тони казалось, что они слишком заигрываются с горем, ведь «Эй, жизнь продолжается!», но, черт возьми, честное дюссельфолдское, переключать подобным образом внимание он и в страшных снах не задумывался.

Как бы там ни было, но, несмотря на резко негативное отношение Эллиота ко всему случившемуся со вторым сыном, который как бы умер, но не до конца, именно отцу Энтони был обязан вхождением в Союз Единения и своим дальнейшим безбедным существованием, обеспечившим его возможностью продолжить научные изыскания, но уже в личной лаборатории.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Способности персонажа: V РУНА ВАКХА: АБСОЛЮТНОЕ СОЗНАНИЕ - Адепт - III Ранг
Пороки: ярость, тщеславие.

Навыки: При смертной жизни больше был склонен к точным наукам, из-за чего несколько проседал по гуманитарным. На родном, дюссельфолдском, изъяснялся отлично, писал иногда с ошибками — некоторые учителя были уверены, что делал он это специально, в пику то ли им, то ли родителям; остальные языки ляфирский, тезейский, лиаванский знал на очень поверхностном уровне. Умел достаточно неплохо ездить верхом, но не особо любил.  Также был обучен манерам, но порой намерено те игнорировал, чтобы, например, посмешить младшую сестру. Показывал неплохие успехи в фехтовании, которое вызывало у него искреннюю симпатию и блеск в глазах.  В молодости обожал все повзрывать и поджигать, а еще ставить иные различного рода и сомнительности эксперименты, наблюдая за реакцией и записывая результаты. Больше практик, чем теоретик. Высокая самообучаемость и самодисциплина.
После обращения навыки обострились. Разрыв между умениями и пробелами сохранился, но в сравнении с его смертными знаниями разница вполне ощутима.