Седина в голову, бес в ребро, так говорят? Увольте, эта история начнется совсем иначе – ведь спустя столетия ее волосы все еще цвета воронова крыла, а бесы обитают отнюдь не в ребрах. Однако с чего-то все же нужно начать.
За свою долгую жизнь она сменила бесчисленное множество фамилий, и почти вдвое больше имен, однако первое свое имя она помнит всегда. Оно таится в предрассветной туманной прохладе, шелестит в страницах пыльных от времени книг, стекает в небытие ледяной ключевой водой среди лесного мха, чтобы вернуться неверным лучом на закате. Это имя, спрятанное от чужих глаз где-то в глубине проклятой души, хранит в себе ключ, по преданиям, способный ее спасти. Однако каждый, кто знает эту особу, может с уверенностью заявить, что спасать уже давно некого. И заверения эти, будем откровенны, небезосновательны.
Можно было бы обойтись избитой фразой, что мало кто знает истинную Вивиан, однако, виной тому вовсе не ее глубокий внутренний мир, хрупкая романтичная натура или вышколенные повадки, позволяющие «держать лицо». Все гораздо прозаичнее – за свою долгую жизнь она сменила так много масок, судеб и лиц, что давно уже сама не знает, какая она на самом деле. Справедливости ради, внутренний мир у нее действительно глубок, опасен и загадочен, причем в первую очередь для нее самой, где она потерялась много лет назад и никак не может найти дорогу обратно. Многогранная с Большой буквы личность, подобно проклятому лабиринту, таит в себе бесконечные тупики, обманки и кривые зеркала, в которых каждый увидит собственного демона, терзающего в ночных кошмарах. И это даже не совсем аллегория – в конечном итоге, каждому она открывает его истинную сущность, которую все мы прячем глубоко внутри. Вот, кажется, ты близок разгадать эту загадку, открыть, наконец, тайну непредсказуемости этой женщины, но вместо священного Грааля держишь в руках позолоченную пустышку, а она открывается с совершенно новой стороны, еще более безумной, еще более черной, увлекающей все дальше на дно своего полного чертей болота.
Зато не найти во всем мире актрисы правдоподобнее, ведь как всякая хорошая актриса, она не играет свою роль, она ее живет, причем с чувством, с толком, с расстановкой. «Весь мир – театр, а я убила сценариста и импровизирую», зато никто не подвинет эту особу с главной роли, потому что копии сценария сожжены, и реквизит попорчен. А что остается делать в такой ситуации? Правильно, приспосабливаться! Нет в этой жизни того, с чем она бы не справилась, что она бы не попробовала; роль, которую она бы не сыграла. Разве что покаяние за грехи свои и прозрение ждут безнадежно своего часа, но эта часть спектакля пока не удостаивается ее внимания. Почему? – потому что еще не конец, show must go on! Вивьен уместна и хороша в любом амплуа, и ее фирменный стиль – безукоризненная сонастройка с окружающим миром. Пока есть выгода, она исполнит любую партию: хоть с корабля на бал, хоть в оперу из грязи. Это ее особый талант, если хотите, дар, который она использует так искусно, что не всякий пневматик прочитает ее истинные намерения (если бы эти товарищи вообще хоть что-то умели читать). Ее называют, вполне заслуженно, первоклассным манипулятором с очень тонким психологическим чутьем: она безошибочно считывает человека и определяет метод воздействия, чтобы получить желаемое. И не столь важно, сколько уйдет времени на забавную игру, ведь зная цену всему в этом мире, она незаконно обесценила кое-что, возможно, самое важное – время.
Что ж, одной разборчивостью в людях сыт не будешь, а потому ее таланты этим и не ограничиваются. Как гейша прячет свое тело в бесчисленных метрах шелка, так и Вивьен таит свои секретики в луковичных слоях. Почему не в капустных? Потому что, снимая эти слои, будешь плакать. Но мы отвлеклись.
Раз всякое безумие граничит с гениальностью, она определенно должна быть гением в чем-то, ведь безумие в ней определяется точно и безошибочно. Доподлинно неизвестно, что послужило причиной ее «небольших странностей», однако логика и опыт подсказывают, что все дело опять же в дарованной вечности. Безграничная власть над чем-то рано или поздно порождает порок, расслабляет и заставляет опускаться все ниже и ниже, тогда можно быть уверенным, что Циара, как в той забавной картинке, находится на дне, которое летит на дно. Чтобы вознестись, нужно упасть так низко, как можешь, однако прозорливая ведьма однажды обнаружила, что как у всякой веры и стремления к свету нет границ, так и у порочности и тьмы их нет тоже. Смертные грехи – ее обычный план на выходные, страдания вызывают наслаждение, а приправленные болью, они способны довести до экстаза. Как коллекционер собирает свои сокровища, Вивьен охотится за новизной, чем бы она ни выражалась. Ей смертельно скучно, а потому каждый раз новая охота все более изощренна, жестока, хладнокровна и беспощадна. И немножечко безрассудна.
Однако, несмотря на всю отчаянность, откровенно чокнутой ее не назвать. Как не назвать ее осторожность инстинктом самосохранения, эти тормоза не работают уже давно. И все же, она способна уловить момент, когда надо остановиться, если чувствует, что заходит слишком далеко. Способная, кажется, обмануть самого Дагона, она очень четко придерживается правил своей игры, жаль только, что знает их лишь она одна. Но ведь определенность – это так тошно, разве нет?
— Серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.
— А жизнь — это серьезно?
— О да, жизнь — это серьезно! Но не очень...
При такой философии жизни, возможно, странно было бы обнаружить в этой ведьме неплохого дельца. И тем не менее, если есть хоть что-то в этом мире, к чему госпожа Циара относится серьезно, так это к своей работе и миру магии, частью которого она однажды стала. Какой бы ни была причина обращения к высшим энергиям, шутить с ними не позволяется никому, ни в какой манере, никогда. И если даже в стенах своей клиники она может позволить себе ходить босиком с бокалом вина и шлепать симпатичных медбратьев по стратегически важному месту, отвечающему обычно за приключения, (чаще такую картину можно наблюдать все же в свободных от клиентов помещениях), то стоит ей обратиться к ритуалам, исчезает и терпкий аромат полусухого красного, и озорная бесовщинка из лучистых глаз, и улыбка, будь она хоть трижды обаятельной или кривой. В большом бизнесе одной везучести и предпринимательской жилки, пожалуй, не хватило бы, но Вивьен не гордая и скромно обходится тем, что подарила ей щедрая судьба, острые зубы и хорошо подвешенный язык. Еще конечно способности к магии и богатый опыт кровавой дипломатии, но это можно опустить. Скромная – помните? Словом, «ведьма» - это не только название факта ее принадлежности Зийиру и определенные способности, это высший комплимент и грязное проклятье, услада для ушей и мучение для души.
Что же мы имеем в итоге? Не стоит обнадеживать себя при первой встрече с ней, что слухи лживы. Весь ее вид, ухоженный, утонченный, дорогой, пахнущий элитным парфюмом, будет убеждать вас в обратном. Заинтересованно прищуренные глаза, мягкая улыбка, вкрадчивый тон, деловой стиль ее кабинета или фешенебельный ресторан, где будет проходить ваша встреча, - все это будет шептать о безопасности, расслаблять инстинкты, сбоить радары. В какой-то момент (пока ей нравится эта игра) вы будете уверены в ее холодности разума, акульей хватке, в ее титановой надежности. Не ведитесь. В момент, когда она поймет, чего вы от нее хотите, вероятнее всего, она снимет этот первый слой. А дальше.. Мы предупреждали.
|
Бесчисленное множество историй начинается с несчастной любви, не станет исключением и этот рассказ. По крайней мере, именно любовь – она, коварная, идущая об руку с болью и страданиями, послужила поводом для встречи в ту жаркую ночь. Еще тогда, на заре нашей эры, их история не была новой. Двое – он и она, давшие друг другу обещание, но не успевшие скрепить его клятвой. Слишком молодые, слишком горячие, несмышленые, они пытались выстроить свой мир, но фундаментом была грязь и пепел: он горел и чадил, объятый огнем ее страсти, а она стремилась во тьму, где живым места нет. Это было сильное чувство, но можно ли назвать любовью то, что губит тебя? Он просил ее вернуться назад, стать нормальной, привычной, родной, но уже тогда она ушла слишком далеко, чтобы снова быть как все. Видя, что мучает его своим выбором, она оставила любимого, и он не нашел в себе сил возвращать ее в тот последний, роковой раз. В те времена расставание было пороком, и в деревеньке, где они росли, поползли слухи, объектом которых в большей степени была она: странная, диковатая, непонятная; предпочитающая неверные крупицы опасных знаний привычной жизни девушек, чьей главной ролью было материнство. Но не грязные сплетни терзали ее одинокими ночами, не косые взгляды резали без ножа – прошло так мало времени, а она начала замечать его с другой. Разбитое сердце болело и рвалось из груди при мысли, что он обнимает ту, недостойную; что она греет его ночами и улыбается его речам, нежится под ласковыми взглядами и внимает бархатному голосу, который должен был принадлежать только ей одной. Ревность – ядовитая, горячая, черная – отравила ее сердце, лишила ее покоя и низвергла в ад. Девушка возненавидела свою соперницу и решила извести ее, чтобы вновь обрести возлюбленного, которого так и не смогла отпустить. Она ушла из родного дома, чтобы вернуться совсем другой: еще более хитрой, коварной, опасной, еще более честолюбивой и черной, как и принц, которому она отдала свою душу. Десять лет она посвятила тому, чтобы изучить мир, к которому собиралась примкнуть: сменила имя, уничтожив настоящее, изучала доступные знания, которых было ничтожно мало, напросилась в прислужницы к ведьме. В обмен на любую, даже самую грязную работу юная дева жаждала лишь одного: узнать неизведанное, коснуться того, что дало бы ей власть не только над своей жизнью, но и над чужими. Ведунья, приютившая ее, была сильной духом и жестокой женщиной: она не скупилась на самые отвратительные вещи, гноящие молодую душу, но она же научила ее многим полезным вещам, определившим путь молодой чаровницы.
Она призвала Зийира и назвала себя Кассандрой, что значит – запутывающая мужчин. Зийир посмеялся над этим именем, потому что знал, что нет хитреца искуснее него, и глупой смертной девчонке не обмануть Великого Лжеца. Кровавая жертва была принесена ему в дар, и желание озвучено – желание вечной жизни, молодости и красоты. Оригинальностью это желание не отличалось, как явно не отличалась умом юная дева, но кто таков Принц Ада, чтобы его волновала судьба смертной? Он принял жертву и исполнил желание, и вот тут началось самое интересное. Четвертый закон магии, по крайней мере из девятнадцати тех, что известны сейчас, гласит: «Знание полного истинного имени феномена или сущности дает вам полную власть над этим феноменом». Ключевая фраза: «Что в имени? – Всё сущее!» Так вот, правда или нет, но существует поверье: в миг, когда Нечестивый забирает душу ведьмы, он обретает над ней безраздельную и полную власть. И не спасет несчастную никакое колдовство, ни смерть, ни раскаяние. И диктовать свою волю Он может, обращаясь к истинному имени этой ведьмы, и ни она, ни проклятая душа, некогда принадлежавшая ей, не могут противиться этой воле. И первая хитрость Кассандры была в том, что это имя не принадлежало ей от рождения, и она позаботилась о том, чтобы любое упоминание о том самом первом имени ее души было стерто из этого мира. И если договор расторгнуть, проклятую душу можно будет отмолить через это имя, вернув ее к свету. Так ли это? Как знать..
Тем временем, ритуал совершен был правильно, душа завещана Отцу Вероломства и отдана ему добровольно. И наверняка адов принц смеялся в кулачок, услышав желание девушки, однако вторая хитрость Кассандры была в том, что если она умрет или потеряет свою молодость и красоту, контракт будет расторгнут, и ее душа вернется к ней. Зийир будет опозорен тем, что не может выполнить свою часть сделки, а она получит свое сокровище назад и сможет распоряжаться им вновь как захочет. Много ли ведьм могли похвастаться тем, что обманули самого сына Дагона? Названная Кассандра намеревалась быть одной из первых.
И третья хитрость обнаружилась много позже, а может – кто знает, - достаточно быстро для того, чтобы успеть использовать ее до заключения контракта. Род, которому принадлежала коварная дева, когда-то был благословлен ангелом. Среди ее далеких предков был маг света, и если внимательнее изучить родословную озорницы, можно проследить нить светлой силы, берегущей кровь потомков. Неизвестно, кто был хромой козой в этом элитном стаде – сама Кассандра или кто-то из ее ближайших родственников, однако, девушка подобными задатками не обладала. Более того, с самого детства она осознанно выбирала путь альтернативы, при любой возможности оспаривала нормы «хорошо-плохо» и стремилась узнать грани дозволенного, немало досаждая родителям. Это предопределило путь, выбранный ею в итоге, однако, благословление ангела не проходит бесследно, как бы сильно ни заблудилась душа. «Раскайся и не греши больше и будешь прощен», - так говорит церковь Эвелонизма, и фразе этой вторит ведьмин смех.
Раскайся и не греши больше, и будешь прощен – колокольным эхом ускользает в предрассветное небытие белесого тумана ангельский голос, и она просыпается в холодном поту..
Полученная сила дурманила. Привыкшей к своему имени Кассандре пришлось потратить некоторое время на изучение тонкостей новых способностей, ранее недоступных бессильному телу, лишенному магии. Но теперь все было иначе. И прежде чем углубиться в волшебный, полный непостижимого мир, девушка в последний раз вернулась к своему прошлому, чтобы, наконец, отдать ему должное и оставить навсегда. К тому времени ее возлюбленный женился на избраннице и воспитывал с ней подрастающих детей. Шутка ли – почти десять лет прошло с момента, как его былая любовь исчезла из деревни, не оставив о себе ничего, кроме воспоминаний. Каким же было его удивление, когда однажды он услышал о знахарке, поселившейся неподалеку и по слухам так сильно похожей на ту, кого он раньше любил! Как назло, жена его тяжело заболела, и забота о маленьких детях вместе с тяжким бременем прокорма семьи легла на согнутые тяжелой работой плечи. Долго думал он, прежде чем навестить целительницу, отвары которой за считанные дни ставили на ноги даже безнадежно больных. В молодой красивой женщине, развешивающей собранные травы на веревку у домашнего огня, он узнал ее – девушку, что подарила ему свое сердце вместе с обещанием быть с ним вечно. Она была приветлива с ним, внимательно выслушала историю неожиданной болезни супруги и согласилась помочь, направившись в дом, где ждали их голодные дети и увядающая на глазах жена. Шесть полных лун провела Кассандра в их семье: заботилась о детях, неотрывно следила за больной, кормила скот, стирала вещи и готовила вкусные обеды, вернувшие блеск напуганным детским глазам и уставшему взгляду их отца. Казалось, даже хворь ослабила ледяные пальцы на шее молодой женщины, и румянец впервые проступил на нежных щеках. С ноющей тоской наблюдал мужчина странную картину, где два мира – прошлый, обжигающий, и нынешний, согревающий, сплелись в его сердце воедино, путая разум. Он не забыл свои прежние чувства, но они меркли перед любовью к своей жене, которая была покладистее, понятнее и роднее, чем роковая любовница из молодости. И в последнюю полную луну, в момент, когда ведунья пришла к нему в комнату и обнажила перед ним свое молодое тело, не тронутое двумя беременностями и повседневной жизнью, он все же отверг ее, поставив любовь выше воспоминаний. Это определило ход последующих событий.
Утром он обнаружил ужасную картину: его некогда прекрасная жена была выпотрошена прямо на обеденном столе, словно свинья. У нее не было глаз и языка, из нее достали сердце, легкие и матку. Детей нигде не было видно. В ужасе, на негнущихся ногах побежал он к дому, где жила душегубица, и увидел следы кровавого ритуала, где жертвами были его малыши. Все те, кого лечила Кассандра то время, пока жила в родной деревне, а это почти все ее жители, умерли – на улицах стоял страшный смрад гниющих тел, подверженных магическим ритуалам. За ночь окоченел весь скот, и погибли несколько гектаров урожая, над которыми трудились жители. То был кровавый дар Зийиру, прославляющий его, отданный в порыве сжирающей ярости – самого сладкого и страшного из одолевающих чувств, владеющих человеческим разумом. Мужчина потерял рассудок и покончил с собой, немногочисленных жителей деревни, выживших в ту страшную ночь, вскоре скосил мор.
В наши дни сложно найти это место, потому что много сотен лет оно было мертвым, жизнь не приживалась там, убивая даже траву. Просто выжженный, дурно пахнущий пустырь. Кассандру больше никто не видел. Нет свидетелей, как она покинула то место, но доподлинно известно, что ее история с этого момента только начиналась.
Она вернулась к ведьме и прожила с ней еще много лет, пока на закате своей земной жизни та не передала свои книги и знания последовательнице, необходимые для дальнейшего оттачивания мастерства. После этого, меняя имена, истории и воспоминания, ведьма странствовала по разным странам, набираясь опыта и осваивая все новые тонкости магии, возносившие ее. Путь ее проследить очень сложно: ей нет равных в том, чтобы исчезнуть бесследно, не оставив после себя ни следа. Известно только, что она предпочла жизни в ковене уединение и странствия, и принципиально не участвовала ни в одной из войн, по крайней мере, из тех данных, что о ней известны. Зато яркий кровавый след из самых изощренных убийств мог бы выдать ее, не скрывай она осознанно свой стиль, постоянно видоизменяя его. Все, что неотступно следовало за ней – страшная, кровавая слава: везде, где она появлялась, гибли люди, происходили ужасные вещи, - только по этим факторам и можно было обнаружить роковую ворожею, пьющую со смертью на брудершафт. Известно, что помимо магии она занималась убийствами на заказ и шпионажем, держала "чайные дома", подпольные фирмы, какое-то время находилась в ближайших кругах крупных политиков и бизнесменов. Постепенно количество жертв уступило место их качеству, действия стали все более изощренными и аккуратными, а казавшееся победившим разум горячее безумие уступило место некоей холодной отрешенности.
Вот уже около сотни лет она носит имя Вивьен Циара, «унаследованное», как она предпочитает это называть, у ирдиассийской проститутки, которую содержала какое-то время в обмен на ценные сведения об одном человеке. В свою очередь, та выслушала необычный витиеватый псевдоним от своих ляфирских клиентов, путешествующих по загадочной восточной стране. Темноволосая миниатюрная куколка с живыми блестящими глазами и точеной фигуркой дивно пела на чудаковатом наречии и смеялась над забавным акцентом своей госпожи, когда они проводили уроки иностранного языка в маленькой, но уютной комнатке, которую Циара снимала для встреч. Хрипловатые стоны ее наслаждения – сладкоголосая награда за правильно выученный урок, - до сих пор иногда звучат в голове; но до мурашек, до мягкой тянущей боли внизу живота доводит ее последний стон, когда девчонка захлебывалась собственной кровью, не то пытаясь просить пощады, не то выговаривая слово «госпожа». А их последний поцелуй – прикосновение еще теплых, родных губ с привкусом тягучей стали.. Нет, такие воспоминания нельзя просто оставить в прошлом, ведь они достойны жить вечно, хотя бы в имени, которым она теперь себя зовет.
Так бы и могла закончиться эта чудесная история, но кто такая Вивьен Циара, если финальным словом в ее биографии будет унылая повседневщина с налетом тоскливой философии? О нет. Пусть длинна была ее жизнь, пусть все роли кажутся сыгранными и оттого скучными и устаревшими, однако есть в этом причудливом мире вещь, которую она еще не попробовала. Смерть.
Вот уже пара десятков лет прошла с тех пор, как она обжилась в Валенштайне. Открыла частную медицинскую клинику, которую «в народе» называют Black Dahlia (Блэк Далиа – черный георгин), живет в свое удовольствие. Однако происходящие события угнетают юную (ах, все еще юную!) ведьму. Зийир уже давно перестал быть объектом поклонения с придыханиями, а если быть откровенными, никогда особо им и не был. Все ее поклонение – это игра ради игры, не перестающая надоедать забава, яркий фарс, драма со страстями и конечно овациями. Но что есть сейчас Зийир? Как ему, несчастному, живется там в аду? Жаль, правда, что Нечестивый сгинул безвозвратно – без него и подавно стало скучно на бренной земле. То ли дело процветающие вампиры, папулей которых является Вакх.. В светлый ум закрадывается шальная мысль – а не сменить ли портрет, стоящий в рамочке на столе? Кажется, одиннадцатый принц Ада доживает свои последние денечки, и они далеки от торжественной прощальной вакханалии в его честь. Не далек тот день, когда с него нечего будет больше взять, и что, бесценная душа Циары отправится вместе с ключником в небытие? Нет, у хитрой бестии свои планы на этот счет. И они довольно просты: расторгнуть контракт с одним, и заключить его с другим. Намечается потрясающее приключение, а вишенкой на торте является заманчивая смерть, такая желанная, такая непостижимо далекая и бесконечно родная.. Но не в обиду самой себе будет сказано, как бы ни была хороша ведьма в своем колдовстве, есть вещи, которые в одиночку не провернуть. Для этого нужна подружка, родная душа. С этого момента и начнется новый рассказ…
и еще немного интересных фактов для тех мазохистов. кому предыдущие факты были неинтересны Немного об именах
Как корабль назовешь, так он и поплывет, а потому выбирать гордое звание необходимо тщательно. Так она и поступает, подходя к этому вопросу, пожалуй, основательнее, чем кто бы то ни было на земле. Заблаговременно выбирает дату согласно астрологическим показателям, годами бережно собирает понравившиеся варианты, словно драгоценные жемчужины, и в назначенный час выкладывает свои сокровища перед собой на умиротворяющей глади стола, объятой пламенем черной шелковой ткани. Разбирает их на буквы, изучает, высчитывает, сверяет, иногда даже нервно курит, и, в конце концов, осторожно примеряет на себя. Иногда имя брыкается, плачет, ерзает, иногда холодно отрезает, и приходится начинать сначала. Но таков ритуал, и только дурак скажет, что это бесполезная трата времени. В момент, когда нужное имя бриллиантовой диадемой объявляет свое царствие над ней, меняется не просто формальность обращения. Меняется ее жизнь, характер, внешность; меняется она сама. И если осталось в ней что-то неизменное, не тронутое безжалостным временем и алчным безумием, так это причудливый ритуал обновления, проводящийся с незапамятных времен.
Однако, на этом действо не заканчивается. Старое имя, прослужившее верную службу, не забывается сразу, продолжая свой путь в чем-то ином. Так бывает не всегда, в зависимости от того, какую жизнь она прожила под этим именем, и не стало ли оно достаточно громким, чтобы затмить ее саму. Так, например, ее клиника, носящая неформальное название Блэк Далиа, не что иное, как предыдущее имя этой особы, которое она носила с особой гордостью и решила продолжить его в своем детище.
Вообще, именам отдано очень много внимания, и почти каждое из них является говорящим. Более подробно о тайнах этих слов можно будет прочитать в теме персонажа.
Проклятие первой жемчужины
Продолжая аллегорию с именами-жемчужинами, ее первое имя представляет особую ценность, и не только для нее самой. Ходят слухи, что оно стало в определенном роде священным для нее и обрело силу, которой приписывают особые свойства. В каком-то смысле, обладающий ее истинным именем, обладает ее душой, всецело и нерушимо. Сам Зийир, согласно легенде, не знает его, а потому в момент расторжения договора не сможет удержать ее в своих руках. Душа очистится и обретет свободу, переродившись в новом витке проклятого круга Сансары..
Красивы древние предания, но их печальная правда в том, что они настолько же туманны и надуманны, насколько изящны. Так или иначе, несчастная душа томится во власти отца Вероломства, не собираясь освобождаться, а потому кому какое дело до старых сказок?
И все же, любопытные охотники до приключений буквально несколько лет назад обнаружили смутный след, неясные догадки, несмелые предположения, серебристыми змейками тайн вьющиеся вокруг некой ирдиассийки, небезызвестной в своих кругах. Так ли это? Кто знает. Сколько же секретов таит в себе этот танец заблудших душ?
|
- 
