Спурий отца своего никогда не знал и то, кем он являлся, ни малейшего представления не имел, да и особо не интересовался. Его мать была женщиной вольных нравов, а если говорить уж совсем прямо, то обычной портовой шлюхой. От кого она понесла, она сама точно сказать не могла: то одного вспоминала, то другого, то третьего. Вероятно, ей могла бы дать подсказку внешность сына, да вот только похож он уродился на нее саму, а потому установить личность его папаши не представлялось возможным.
Кроме сына, Спурия, которому она даже имя приличное подобрать не удосужилась (незаконнорожденным так и прозвала), у нее было еще трое мальчишек, но поумирали они один за другим от хвори разной еще в младенчестве, Спурий единственный и выжил, крепким и здоровым оказался. Братьев он своих не помнил, а потому особо по ним не тужил. К тому же жизнь в портовом городе была нелегкой, он разного навидался, а потому излишне чувствительным и меланхоличным не вырос.
С малых лет он работал, то полы в таверне мыл, то повару помогал овощи нарезать, то торговцам корзины таскал, то рыбакам сети помогал чинить. Одним словом – Спурий брался за любую работу, за которую ему готовы были бросить пару медяков или дать ломоть хлеба. Появляться дома о старался как можно реже: поначалу невмоготу было видеть, как мать каждую ночь с новым мужчиной проводила, а потом возненавидел он ее – стыдился, что сыном ей приходился.
В возрасте десяти лет пристал к рыбакам, то рыбу им помогал чистить, то лодки латать. Позже они даже начали брать его с собой в море, а ему только этого и надо было. Море было понятным и простым, не то что люди. Воду мальчик любил. Когда был один, то пытался с ней даже разговоры вести, мечтал научиться управлять ей, а еще лучше стать ее частью, чтобы проводить в море еще больше времени и не бояться штормов.
Однажды, уже будучи подростком, Спурий смог заставить воду в луже свернуться в кольцо, с тех пор он старался еще больше, тренировался чаще. Хотя занятия его сильно утомляли, мальчик не сдавался. Один раз он так увлекся процессом, что не заметил, как рядом с ним остановился незнакомый мужчина, и обнаружил его присутствие лишь тогда, когда тот заговорил с ним.
Чужак был восхищен его способностями, верил, что Спурия отметил сам Прокул, бог воды, предсказывал ему великое будущее и звал с собой.
Так подросток оказался среди пиратов, которым был представлен как сын капитана, которым и оказался таинственный незнакомец. Спурий не спорил, почему нет – он все равно не знал имени своего настоящего отца. В принципе, им мог оказаться и Десимус. Новое ремесло парня тоже не смущало, ему даже нравилось долго находиться в море, подстерегать торговые корабли и нападать на них. Он учился морскому делу, владению оружием и, конечно, не забрасывал свои тренировки.
Со временем вода все больше и больше подчинялась его воле, так что он даже начал потихоньку применять свое мастерство в боях. Пираты же, ничего не знавшие о его способностях, решили, что им покровительствовал сам Прокул. Оставаясь в тени, Спурий добровольно уступил свою славу названному отцу, которого в народе прозвали «духом моря».
К тридцатилетнему возрасту Спурий достиг невиданного мастерства в управлении водой и смог даже останавливать вражеские корабли, заставляя их неподвижно замирать на месте, несмотря на старания гребцов, что еще больше увеличило славу пиратской команды.
Вскоре его приемный отец собрал небольшую пиратскую флотилию из одиннадцати кораблей. Практически каждый пират мечтал стать частью его команды. Спурий же все так же оставался в стороне, наслаждаясь вольной жизнью разбойника и единением с водной стихией. Он был счастлив, но так не могло длиться вечно.
Беда пришла оттуда, откуда никто не ожидал. Десимус прослышал про небывалую красоту златокудрой девушки, жившей на острове Таврос, и воспылал желанием завладеть ей во что бы то ни стало. Одержимого любовным пылом капитана не остановило даже предупреждение старухи-провидицы, предсказавшей, что та девица его погубит.
Капитан лишь посмеялся. Рассмеялся и Спурий, услышавший ту часть пророчества, что касалась его самого: «и будешь ты вечно плавать по морям в компании команды мертвецов, лишь та дева умрет».
Слова женщины казались обманом, выдуманным для того, чтобы раздобыть пару серебряных монет. Однако веселился юноша ровно до тех пор, пока не обнаружил окровавленное тело своего приемного отца и Калипсо, стоявшую над ним с кинжалом в руке. |
