Каролина сдержала обещание данное другу отца. Она была не обязана делать этого и вполне могла сослаться на множество причин, чтобы в конечном счете отказаться от участия в проекте. Однако в какой-то момент она поняла, что сама хочет стать его частью.

После случившегося у неё дома, ей потребовалась психотерапия, чтобы прийти в себя. Она какое-то время не принимала пациентов и полностью посвятила время себе и своему душевному здоровью, но параллельно с этим успела подать все необходимые документы и довольно быстро стала независимым экспертом, который должен был наравне с остальными работать над закрытым проектом.

К счастью, ко времени запланированного официального интервью, здоровье Каролины значительно улучшилось, и она с оптимизмом смотрела вперед. Руководство проекта высоко оценило её позитивный настрой и желание активно включиться в работу. К тому же, она располагала отличными рекомендациями от доктора Бейкера, благодаря которому она и попала в команду. Он заверил рекомендации своей подписью задолго до госпитализации.

В этот день Каролина посетила офис, чтобы заверить документы своей подписью. Среди них были бумаги, ограничивающие ее выезд за границу без предварительного разрешения, запрещающие передачу проектной информации посторонним и позволяющие получить доступ к конфиденциальным файлам.

Распрощавшись с Кобяком, Каролина вышла из кабинета в коридор, заявив, что путь найдет самостоятельно. Она заверила, что начнет работу с самого утра, но ощущала в себе силы приступить к ней немедленно. Ей не терпелось увидеться с Мозером и рассказать ему обо всем. Однако она понимала, что будет лучше, если ему сообщат об этом в более официальной обстановке. Их столкновение в коридоре произошло так же внезапно, как и их прошлая встреча в кафе.

— Рада видеть вас, Мистер Мозер! — радостно улыбнувшись, поприветствовала его Каролина, — да, вы правы, я действительно была у мистера Кобяка, — она вдруг подумала, что не сделает ничего противоречащего правилам, если все же расскажет ему о том, что теперь они будут работать вместе. — Скорее всего, он сам вам расскажет о сути моего визита, но, честно скажу, я так взволновала, что не смогу не поделиться этой новостью. Теперь я официально консультант в проекте, — сообщила она, все также неизменно сияя улыбкой. — С завтрашнего дня мы будем видеться довольно часто.

Каролину терзали сомнения насчет способности искусственного морфа испытывать какие-либо эмоции, однако она планировала в будущем узнать, что он почувствовал, если почувствовал что-то, в момент, когда она сообщила ему о том, что они будут работать вместе.

— Чизкейк, — внезапно вспомнив их разговор, сказала Каролина. — Вы попробовали другие чизкейки? — спросила она у него. — В кафе в прошлый раз вы обещали, что попробуете.

Хотела она того или нет, но «чизкейк» прочно закрепился в ее образе. И вполне вероятно, что он мог превратиться в их «особенное» лакомство. В блюдо, которое постоянно будет вызывать у него устойчивые ассоциации и провоцировать воспоминания о ней.

— Если у вас есть время, то мы могли бы выпить кофе. Внизу есть кафе, кажется, — следом заметила Каролина, предположив, что там вполне может быть этот сладких десерт. — Если нет, то я пойму.

Каролина хотела пообщаться с мистером Мозером и надеялась, что у него найдется несколько минут, чтобы они могли поговорить вне рамок, обозначенных совместным проектом. Она часто вспоминала о нём, когда садилась за компьютер или разговаривала с умным помощником.

Подпись автора

Хронология

Каролина не ожидала бурной реакции со стороны синтетического морфа. Она уже заметила, что он был довольно сдержан, что в целом могло быть обусловлено его особенностями. Впрочем, её голосовой помощник тоже не проявлял особо эмоций, хотя порой и выдавал вполне забавные шутки в ответ на вопросы. Наверное, сравнивать синтетического морфа и обычного голосового помощника было не совсем корректно, но сравнивать ей было особо больше не с чем.

Мистер Мозер сейчас представлял собой загадку для неё. И хотя она осознавала, что он не совсем человек, да и вообще не является живым, страха он у неё не вызывал. Скорее наоборот, она чувствовала себя в некотором роде искателем, который стоял на пороге важного открытия.

В средствах массовой информации появлялось много разных заголовков на тему отношения общества к синтетическим морфам. Мнения людей разделились в отношении их. До недавнего времени Каролина не особо интересовалась данной темой, но с момента, как состоялось знакомство с мистером Мозером, начала больше интересоваться тем, о чем пишут или говорят.

Сама Каролина пока не определилась окончательно со своим мнением. Она просто находила будущую совместную работу интересной, но не могла наверняка сказать насколько в действительности синтетические морфы были похожи на людей и могли ли они считаться полноценными членами общества. Быть может, после общения с ним у неё наконец-то появится четкая позиция.

— Правда? — вопрос на который не требовался ответ. Она спросила у него правда ли то, что они договорились попробовать чизкейки вместе просто пытаясь вспомнить доподлинно тот разговор, но не смогла и положилась на его феноменальную память. — Впрочем, так даже лучше.

Они вместе направились вниз, чтобы выпить кофе, а заодно узнать есть ли в ассортименте упомянутый ранее десерт. Решив, что будет удобнее поехать на лифте, они остановились у одного из них. Нажав кнопку, Каролина повернула голову в сторону мистера Мозера, который задал ей неожиданный вопрос.

— Думаю, что все зависит от того, что именно они узнают о себе, — пожав плечами, сказала она, посмотрев на индикатор, указывающий, что лифт спускается с двенадцатого этажа к ним на шестой. — Если это что-то хорошее, то чаще всего они чувствуют радость от осознания этого, — немного погодя, добавила Каролина. — Я имею ввиду, что не все, что мы открываем в себе нас пугает. Удивляет – возможно. Пугает – при определенных обстоятельствах. Конечно, если у человека в голове появляются навязчивые идеи, которые противоречат этическим и моральным нормам, то он может напугаться. И даже должен.

Возможно, Каролина рассуждала не в том направлении, но как бы там ни было, она снова вернулась в день, когда на неё напали. Лицо стало сосредоточенным, лишилось той веселости, что в начале их разговора и на долю секунды стало, пожалуй, слишком задумчивым. Она вспомнила Ангеля и то, как он менялся у неё на глазах за день несколько раз. Понимал ли он, что с ним происходит?

— В общем, однозначно ответить на этот вопрос сложно, — заметила Каролина, снова улыбнувшись мистеру Мозеру, то ли желая показать ему, что в полном порядке, то ли таким образом загоняя мысли о случившемся в дальний угол.

Лифт остановился и двери перед ними открылись. Они вошли внутрь, и Каролина нажала на первый этаж. Кроме них в кабине больше никого не было, и они могли свободно продолжить разговор.

— А почему вы об этом спросили? — поинтересовалась она, пытаясь понять причину его неожиданного вопроса.

Подпись автора

Хронология

— Ваша логика безупречна, — мягко улыбнувшись собеседнику, ответила Каролина, — но в психологии всё немного сложнее. Действительно, страх перед неизвестным – это базовая человеческая реакция, заложенная эволюцией. Однако реакция на новое знание о себе зависит от множества факторов.

Каролина рассуждала как человек, который сталкивался с множеством разных историй и видел разные ответные реакции на одни и те же раздражители. Одни люди, сталкиваясь с неизвестным, испытывали волнительное воодушевление, словно первооткрыватели, которым чувствуют свою особую значимость в такие моменты. И, конечно же, сталкивалась с людьми, которые боялись не только изменений, которые с ними происходили, но и в целом всего нового, порой даже если это не противоречила их самости.

— Я хочу сказать, что не существует какой-то унифицированной универсальной реакции, — продолжала Каролина, когда они уже шли по коридору. — Более того, даже отрицание – это не всегда плохо. Иногда психике нужно время, чтобы переварить новую информацию. Это как с физическим шоком – организм сначала замирает, а потом начинает адаптироваться. Да, в терапии мы часто сталкиваемся с тем, что люди отрицают очевидное о себе. Но это не признак слабости – это защитный механизм, который помогает сохранить целостность личности. Со временем многие из них приходят к принятию и даже благодарности за эти открытия. Пожалуй, красота человеческого развития заключается в его непредсказуемости и многогранности.

Она говорила об этом совершенно спокойно. То, что он интересовался такими вопросами казалось ей довольно интересным. Он не просто пытался проанализировать какую-то условную ситуацию, а хотел лучше понять себя.

— Если вам интересно, как я думаю, похожи ли вы на человека, — добавила Каролина, почти сразу после того как закончила монолог, — то я думаю, что похожи. Возможно, не полностью, однако попытка в самоанализ совершенно точно свойственна фактически всем людям. Мы принимаем решения, пользуясь не только логическими алгоритмами, но и чем-то более сложным. Знаете, что меня действительно впечатляет в людях? Их способность к парадоксам. Человек может одновременно испытывать противоречивые эмоции, принимать иррациональные решения и при этом считать себя логичным индивидуумом. Это удивительное сочетание – когда холодный расчёт соседствует с эмоциональным порывом, а интуиция порой оказывается точнее, чем самый совершенный анализ. Понимаете, о чем я? — она снова подкрепила свои слова слабой улыбкой. — Скажите, когда вы начали думать об этом?

Ей вдруг стало интересно, что послужило спусковым механизмом для того, чтобы синтетический морф начал капаться в себе. Возможно, так было задумано, а, быть может, они столкнулись с чем-то новым. Она интересовалась не из любопытства, а как профессионал.

Подпись автора

Хронология

Каролина была впечатлена тем, что их первый разговор возымел такое действие. Ей было интересно насколько далеко они могли бы зайти в совместной работе. Смогла бы она сделать так, чтобы синтетический морф, каким он являлся сейчас, стал чем-то большим? Чем-то… человечным? Эта мысль одновременно пугала и завораживала.

Синтетический морф… Это было гениальное изобретение, плод трудов лучших ученых. Но чего ему не хватало, так это души. И Каролина чувствовала, что может дать ему эту душу. Не с помощью магических манипуляций, о чем в последнее время частенько можно было услышать в передачах, а совсем иначе. И не в буквальном смысле, конечно. Она могла научить его эмпатии, состраданию, пониманию человеческих эмоций.

Беседа оборвалась, так как они достигли кофейни. Взгляд женщины пробежался по витрине, и она заметила два кусочка шоколадного чизкейка, покоящихся на блюде среди прочих десертов. Сделав заказ на напитки и два чизкейка, она получила поднос от девушки за стойкой и направилась обратно к Мозеру.

Каролина придвинула то, что взяла для него. В конце концов, они договорились, что он попробует разные чизкейки и скажет свое мнение. И раз уж они были в кофейне, то было бы странно не воспользоваться этим.

— Что ж, жду от вас вердикта, мистер Мозер, — дружелюбно улыбнувшись ему, сказала Каролина. Она взяла в руки вилку и отломила кусочек от своего чизкейка, после чего отправила его в рот.

Он оказался чуть менее вкусным, чем тот, который они пробовали в другом кафе. Во всяком случае, ей так казалось. Однако в целом, у него была нежная текстура и приятное послевкусие. Каролина любила чизкейки, поэтому находила почти всех их по-особенному вкусными.

— А как это произошло? — поинтересовалась Каролина, запив кусок чаем. — Я имею ввиду, как вы поняли, что боитесь? То есть, вы прям чувствуете страх, смятение? Как бы вы могли описать вообще свои чувства в тот момент, когда вдруг осознали то, о чем мы говорили?

Подпись автора

Хронология