Разум Мелиссы затуманился. Из головы потихоньку уходили все мысли, даже ничего больше не болело. Путы, стягивающие конечности больше не имели никакого значения. Чувства легкости, отрешенности медленно поглощали ее. Она хваталась за остатки себя, как мантру, снова и снова повторяя имена людей, которые имели для нее значение:
«Айви, Мендл, Лоррейн, Макс, Джонатан. Айви, Мендл, Лоррейн, Макс, Джонатан. Джонатан…»
Она не замечала как двигались ее губы в такт словам, что на самом деле она не думала об этих людях, она звала их хриплым шепотом, пропитывая звучание их имен недавно выпитой кровью.
Мелиссе хотелось плакать, хотелось, чтобы все происходящее оказалось сном. Простым ночным кошмаром. Но кошмар не заканчивался, а она в который раз твердила:
– Айви, Мендл, Лоррейн, Макс, Джон…
– Что она там бормочет?
Язвительный, раздраженный шепот прозвучал как крик и помог вырваться из оцепенения. Мел с презрением узнала голос.
– Филипп? – звучала скрипуче от вяжущего ощущения во рту.
– О, – удивился мальчик. – Уже слышишь лучше. – Не спросил, подытожил. – Мама продержалась дольше. Ты слишком мало весишь, видимо.
– Маленький ублюдок, – процедила Мелисса и открыла глаза. Мальчик сидел на полу за решеткой ее тюрьмы. – Нахрена пришел?
– Смотрю, ты уже не пытаешься быть милой, Мелисса, – хмыкнул он.
Гуд горько рассмеялась.
– Не тебе тут обижаться.
– Справедливо.
Повисла пауза. Самосознание Мелиссы снова начало уплывать.
«Айви, Мендл, Лоррейн, Макс, Джонатан».
– Вообще, ты это неплохо придумала, – Филипп снова выдернул Мел из забвения. – Говорить что-то. Иначе бы уже совсем поплыла.
– Что происходит?
– Тупая что ли? Тебя накачали. То, что ты сейчас вдыхаешь – убойная доза подавителей сознания. Скоро станешь послушной как овечка.
– Зачем?
Мальчик хмыкнул, но не ответил.
«Айви, Мендл, Лоррейн, Макс, Джонатан».
– А знаешь, что ты выпила? – сказал он спустя несколько мгновений. – Кровь моей сестры вперемешку с какими-то возбуждающими травами. Скоро за тобой придут, и ты как шлюха будешь об каждого мужика тереться. Мерзость. Хотя, по идее, ты уже должна быть не в себе, но на каждую по-разному действует.
От чувства отвращения к Мелиссе вернулась способность мыслить.
– И много ты таких как я видел? – Мел не знала, сможет ли она выбраться, но если да, то информация не будет лишней.
– Я здесь уже пять лет, как думаешь? – огрызнулся Филипп, и Мелисса сморщилась от громкого звука.
– Почему ты это делаешь?
– Что? – снова прикрикнул он. – Привожу сюда женщин? Как будто у меня есть выбор! Они каждый раз обещают отпустить нас, а я каждый раз на это надеюсь, как полный кретин.
Филипп говорил не как ребенок. Из его интонаций пропала вся слабость, вся наивность. Мелисса никогда бы не признала в нем того ребенка, который сегодня пришел в дом к ней и Джонатану.
– Сколько тебе лет?
– Странный вопрос, – прошептал он себе под нос, но Мел его услышала. – Скоро четырнадцать.
– Не слишком ли ты мелкий для четырнадцати?
– Мне не подходит здешняя еда, вот и не расту.
– Что ты здесь ешь?
Парень снова утробно засмеялся. От этого звука по коже Мелиссы пробежал рой мурашек.
– А что ты здесь ела?
– Вы вампиры?
– Без понятия. Может кто-то, но точно не все. Да и кроме крови есть еще и плоть. Насколько я знаю, вампиры людское мясо не едят.
Желудок Мелиссы скрутило спазмом. Осознание пришло слишком болезненно. Не выдержав этого острого ощущения, она чуть дернулась, свесив голову с кровати и опустошила желудок. Противный металл крови вырвался наружу.
– А вот это плохо, – равнодушно сказал собеседник. – Тяжелее тебе будет.
– Делать что? – в миг уставшая Мелисса шмыгнула носом.
– Своего первого ребенка с нашим гуру.
Если бы Мел уже не вырвало, она бы сделала это сейчас.
Филипп поднялся на ноги и собрался уже уходить, но сделал всего лишь пару шагов и остановился.
– Не молчи. Говори что-то, пой, кричи, но не молчи. Так ты сохранишь сознание. И как знать, может и сможешь еще побороться, – тихо прошептал он и скрылся за поворотом.
– Нет, нет, не уходи! – прокричала ему вслед девушка в страхе остаться одна.
Тишина поглотила ее крик. Лишь где-то капала вода, отдаленно слышались чьи-то разговоры и потрескивал уголь в бахурнице.
«Айви, Мендл, Лоррейн, Макс, Джонатан…»
Когда пришли люди, Мелисса все еще нашептывала имена. Уже бессознательно, потеряно. Они развязали ее, приказали встать, и она, не чувствуя в душе ни капли сил на сопротивление, послушалась. Они повели ее куда-то, а Мел шла, не в силах упираться.
В комнате было тепло и тихо, ее встретила лишь одна женщина. Ее руки тряслись, пока она раздевала Мелиссу и мыла ее. От ее неторопливых прикосновений тело девушки вздрагивало, отзываясь неестественным жаром, который шел откуда-то изнутри, против ее воли. Когда незнакомка кровью рисовала на ее теле и лице какие-то знаки, вокалистке казалось, что по ее жилам течет больше не кровь, а расплавленная сталь. Было больно, жарко, страшно, стыдно, но все, что могла делать Мел, так это слушаться ее указаний и изнемогать от нездорового возбуждения.
Когда женщина закончила, она накинула на Мелиссу плащ, схожий с тем, что носят все культисты и вывела из комнаты. В пути им никого не встретилось. Лишь на подходе к какому-то огромному залу она вдруг схватила Мелиссу за руку, посмотрела ей прямо в глаза и хрипло сквозь зубы прошептала:
– Филипп сказал тебе петь, – в ее выпученных глазах девушка увидела панический ужас.
Потом культистка толкнула Мелиссу вперед. От резкости движения она чуть не упала, но оттого буквально на секунду пришла в себя.
«Айви, Мендл, Лоррейн, Макс, Джонатан», – снова повторила она, шумно набрала в рот воздуха и запела так громко, как только умела. Ее голос эхом разлетался от стен вглубь коридоров грота.
– Какая певчая птичка нам попалась, – расслабленный голос прозвучал откуда-то спереди, но Мел уже не могла сфокусировать взгляд. – Или сюда, – строго приказал он.
Мелисса безвольно сделала шаг вперед, ни на секунду не прекращая петь…
Отредактировано Мелисса Гуд (Вчера 19:17)
- Подпись автора
