Каролина сидела в кресле, неподвижно глядя в окно. Помещение, в котором она находилась, было светлым и напоминало гостевую комнату дорогого пансионата начала прошлого века — именно туда приезжали отдохнуть состоятельные люди. Однако это была частная клиника.

Несколько дней назад, когда её привезли в больницу пригорода Валенштайна после кошмарного похищения, Каролина находилась в состоянии полного опустошения. Она почти не реагировала на окружающих, погруженная в бесконечные воспоминания о том ужасе, который пережила в загородном доме похитителя. И тогда появился доктор Макмаро. Его уверенные манеры и тщательно подобранные слова внушали ей необъяснимое доверие.

Он обещал помочь ей вернуться к нормальной жизни, и в тот момент Каролина была настолько подавлена, что готова была ухватиться за любую руку помощи. Её разум, затуманенный травмой, не мог адекватно оценивать ситуацию, и доктор, словно опытный манипулятор, мягко направлял её решения.

Врачи в больнице пригорода Валенштайна думали, что её состояние вызвано жестоким обращением похитителя. Но истинная причина крылась глубже. Она испытывала иррациональное чувство вины, которое охватило её после известия о том, что он оборвал свою жизнь той же ночью. Выстрел, который она слышала, завершил то, что началось в её кабинете неделями ранее. Эта вина, словно ядовитый плющ, оплетала её мысли.

Каролина раз за разом прокручивала в памяти тот роковой день их первой встречи. Ей казалось, что если бы она повела себя иначе, всего этого кошмара можно было бы избежать. Она корила себя за каждую мелочь: за случайную улыбку, за слишком долгий взгляд, за неосторожное слово, которое он мог истолковать как знак внимания.

В такие моменты она не пыталась рационально оценить ситуацию, как делала обычно. Она полностью поддалась эмоциям и становилась ещё более уязвимой. Мысль о том, что она дала ему ложную надежду на взаимность, становилась невыносимой с наступлением темноты.

Сейчас, сидя в гостиной и глядя в сторону окна, за которым виднелась аллея, Каролина не могла сосредоточиться на какой-то одной мысли. Она размышляла о том, что чувствует дерево, когда с него опадают листья. Думала о том, почему голоса людей, разговаривающих где-то вдалеке, кажутся ей такими приглушёнными, будто доносящимися из-под воды. Время от времени её мысли возвращались к детским воспоминаниям, которые теперь казались какими-то нереальными.

Перед глазами Каролины вспышками возникали картины прошлого. Ей было двенадцать лет, и они с родителями отправились в очередное путешествие. В тот раз они остановились в Адриате, у самого моря Серна. Лето выдалось особенно жарким, и каждый день они спускались по извилистому склону, где стоял их трейлер, чтобы окунуться в прохладные воды. Её брат в тот год всерьёз задумался о службе в армии, и за ужинами они часто обсуждали его планы.

Ужинали они обычно на природе: доставали гриль, жарили сосиски или куриные ножки, иногда картошку. Каролине казалось, что она может ощутить этот запах, если закроет глаза. Он приносил с собой приятное ощущение спокойствия.

От воспоминаний её отвлек доктор Макмаро. Она не сразу обратила внимание на то, что теперь не одна, словно реакции были немного заторможены из-за лекарств, которые ей дали выпить утром. Подняв на него взгляд, Каролина хотела улыбнуться, но не нашла в себе силы сделать это. Вместо улыбки она чуть прикрыла глаза, словно приветствуя его этим жестом.

— Доброе утро, доктор, — вяло произнесла Каролина, после чего снова посмотрела в сторону окна. — Хороший сегодня день.

Подпись автора

Хронология

Каролина плавно, даже немного лениво, повернула голову в сторону доктора Макмаро, когда он спросил у неё, как она себя чувствует. Ей потребовалось время, чтобы обработать вначале вопрос, а затем и сформулировать ответ, подходящий для ситуации.

Лекарства, которые она приняла утром, притупляли не только беспокойство, но и мыслительный процесс, замедляя тем самым и все реакции организма. Они не могли отвлечь её от мыслей о том, что произошло, и не могли поменять отношения к произошедшему, однако меняли эмоциональное восприятие. Так, например, Каролина всё ещё считала себя виноватой в случившемся с Ангелем, но это уже не вызывало у неё той же тревожности, что и до их приёма.

Мир казался ей лишённым красок, но её это, кажется, нисколько не расстраивало. Она смотрела отсутствующим взглядом в окно, создавая впечатление, что любуется открывающимся видом на опадавшие листья, но в действительности находилась где-то далеко от этого места.

Появление доктора Макмаро заставило Каролину на время вернуться в реальность и сосредоточиться на вопросе. Поскольку мыслительный процесс был замедлен, ей приходилось концентрироваться на нём. Она не могла снова погрузиться в свои мысли, не привлекая к этому внимание. И хотя сейчас её не особо беспокоило это, как и многое другое, привычный образ мышления не позволял ей игнорировать данное обстоятельство.

— Я себя чувствую, — коротко ответила Каролина, давая понять ему, что она рада, по крайней мере, тому, что жива и сейчас находится в безопасном месте. Во всяком случае, пока именно таким оно ей казалось. — Я ведь могла быть уже мертва, — совершенно спокойно, почти будничным тоном, следом заметила она, обхватив себя руками.

Мысль о быстротечности жизни и возможной насильственной смерти её пугала. Конечно, сейчас страх был почти не ощутим, однако на уровне инстинктов она понимала, что могла не пережить ту ночь. Это обстоятельство заставляло организм использовать привычные способы защиты.

— Мне потребуется время, но я справлюсь, — Каролина говорила эти слова не столько для него, сколько для себя самой. Она напоминала себе о том, что в жизни нет ничего, что нельзя было бы преодолеть.

Каролина вспомнила о том, что перед отъездом в больницу разговаривала с Долорес. Подруга была обеспокоена тем, что произошло. Вспомнив об этом, ей захотелось узнать, всё ли с ней в порядке. Даже в таком состоянии она находила силы беспокоиться о близких.

— Вы не знаете, как сейчас Долорес? — поинтересовалась Каролина. — Мне бы не хотелось, чтобы она переживала из-за меня.

Перед глазами Каролины снова предстало лицо Ангеля. Однако теперь оно было испачкано кровью. После того как ей стало известно, что он выстрелил в себя, его образ ассоциировался у неё с глубоким отчаянием, невыносимым беспокойством и ощущением полной безвыходности.

Подпись автора

Хронология