Аккуратно прорисовывая зеленой краской на толстом, немного желтоватом листе бумаги, стебель вьюна, мисс Арчибальд слушала как за окном тихо льет дождь. Время от времени она поворачивала голову в сторону окна, тягостно вздыхала, а затем снова продолжала рисовать.

Прошло вот уже больше двух недель, как доктор Картер покинул столицу, а она так и не получила от него ни одной весточки. Должно быть, он был сильно занят, а может посыльный ещё не успел доставить ей письмо. Размышляя об этом, девушка время от времени рисовала перед своим внутренним взором его долгий путь до графства, и последующие заботы.

Временами её размышления прерывались воспоминаниями о прошедших днях. Перед её внутренним взором появился образ улыбчивого мистера Мура, который появился на пороге дома доктора с ранением примерно в такую же погоду. Их повторная встреча произошли немногим позже, на одной из турмских улочек. Она оказалась не в том месте и не в то время, а он любезно помог ей выпутаться из неприятной ситуации.

Затем перед глазами Долорес предстал мистер Митчелл. Он нервно теребил в руках книгу, словно силясь что-то сказать, но не решаясь этого сделать. За его спиной появился седовласый призрак лекаря, которому они помогли завершить своё земное дело. Она невольно улыбнулась, прорисовав последний завиток плюща, то ли от воспоминаний, то ли от удовлетворения собственной работой.

Отложив кисть в сторону, Долорес взяла лист с рисунком в руки и легонько подула на него. Поднявшись на ноги, она отошла к небольшому комоду, над которым висела веревка с прикрепленными на ней точно такими же листами. Подхватив пальцами прищепку, девушка осторожно защипнула уголок бумаги и подвесила рисунок рядом с другими.

Сделав два шага назад, Долорес с удовлетворением оглядела результат своей работы. Мысль о чае уже крутилась в голове, когда снизу донесся странный шум. Девушка замерла и посмотрела в окно — за стеклом сгущались сумерки. В голове промелькнула мысль о докторе Картере — может, это он? Но, спустившись по лестнице, Долорес поняла: доктор никогда не стал бы ломиться в черный ход собственного дома.

Задержавшись на последней ступеньке, девушка замерла в нерешительности. Лишь услышав мужской голос за дверью, звавший доктора Картера по имени, она все же решила подойти и открыть. Прежде к ним частенько захаживали представители ордена, в котором тот состоял, и этот человек, как ей показалось, мог бы быть одним из них.

Открыв дверь, Долорес хотела было спросить, кто спрашивает доктора Картера, но прежде чем она открыла рот, на неё буквально рухнул молодой мужчина. Подхватив его, она едва сам устояла на ногах. Мужчина истекал кровью и раны его, судя по всему, были куда больше, чем у мистера Мура, который не так давно был примерно в таком же положении.

С трудом приподняв его, Долорес захлопнула дверь. Он пришел в себя и быстро проговорил на дюссельфолдском, что ему нужен доктор Картер. Ей пришлось сказать ему, что доктор в командировке. Мужчина закашлялся.

Долорес подставила ему свое плечо, чтобы он мог, чувствуя опору передвигаться, и они поднялись на второй этаж. Там она уложила его в маленькой комнате, и там же осмотрела страшную рану, оставленную у него на животе неизвестным животным. Мужчина время от времени терял сознание, а когда приходил, то говорил вещи, которые были ей не до конца понятны.

Долорес осторожно разорвала его рубашку ножницами и принялась обрабатывать рану. У неё уже появился опыт в штопанье рванных ран, но эта казалась куда ужаснее, чем те, что ей доводилось видеть. Когда она уже почти закончила, то внизу снова раздался стук. Теперь стучали в парадную дверь.

Поднявшись на ноги, Долорес вытерла руки полотенцем, чтобы избавиться от крови, подошла к зеркалу и быстро привела себя в порядок. Осмотрев себя беглым взглядом, она обнаружила, что юбка сильно запачкалось. Однако переодеваться было бы слишком долго, поэтому девушка нашла широкий халат и надела его. Подойдя к мужчине, она попросила его не издавать звуков, а затем вышла из комнаты, предусмотрительно заперев её на ключ.

Спустившись на первый этаж, Долорес подошла к парадной двери и приоткрыв дверь выглянула наружу.

— Добрый вечер, господа, — сказала она, посмотрев на незваных визитеров. — Прошу меня простить, время позднее. Доктора Картера, к сожалению, нет. Он покинул столицу больше двух недель назад. Срочный вызов. Вы можете обратиться к доктору Теодориху. Доктор Теодорих живет всего в нескольких кварталах от нас.

Услышав довольно знакомую всем жителям королевства аббревиатуру комитета, Долорес не на шутку перепугалась. Её испуг тут же отразился на милом личике. Точно такой же испуг, вероятно, агентам доводилось видеть много раз и на лицах добропорядочных граждан, поскольку турмские улицы полнились самыми разнообразными слухами.

Одни говорили, что агенты комитета хватают всех без разбора и отправляют сначала в темницу, а после короткого судебного процесса бедолаг ссылают прямо на далёкий остров с неблаговидным названием, где они до скончания своих дней выполняют каторжные работы. Среди простого народа даже бытовало мнение, будто правительство Тезеи таким образом пытается получить бесплатную рабочую силу. Отправил человека на далёкие острова — и всё, ищи свищи, поминай как звали. Говорили, что целые семьи исчезали в этих ссылках, а их имущество тут же переходило в руки приближённых к власти.

Разумеется, и мисс Арчибальд была наслышана об этом, и не только от своих соседей, которые, впрочем, не любили особо трепать языком, но и членов ордена, свидетелем чьих разговоров она порой становилась.

Совсем неудивительно, что девушка испугалась и поспешила ответить незваным гостям на их учтивую просьбу столь же почтительным тоном:

— Господа, прошу простить мою оплошность, не признала вас в темноте, — произнесла она с подобающей сдержанностью. — Позвольте на мгновение задержаться, зажечь свечу и осветить вам путь.

После этих слов она сделала паузу, дабы соблюсти приличия, закрыла дверь и исчезла на короткое время из их виду. На тезейском говорила она хоть и хорошо, но мужчины могли расслышать характерный дюссельфолдский акцент.

Положив ладонь на грудь, Долорес часто задышала, чувствуя, что стоит буквально на пороге большой беды. Она признала в одном из визитеров вампира, а потому решила воспользоваться старым добрым способом, с помощью которого охотники довольно успешно защищают свои тайные убежища.

Долорес с осторожностью достала ароматическую фарфоровую вазу и небрежно, второпях, уложила в неё колючие веточки чертополоха по краям, стебли вербены, а также гроздья рябины. Делала она всё довольно быстро, чтобы не заставлять неожиданных визитеров долго ждать.

Ещё несколько мгновений, и эта смесь уже начала томиться, распространяя довольно специфический запах по всему помещению. Такой сбор не мог причинить вреда вампирам, но был способен доставить им много головной боли. Ключ, которым девушка заперла дверь с раненым, отправился в ту же вазу — на всякий случай.

Ещё мгновение спустя Долорес уже открывала господам дверь, держа в руках свечу. Они прошли внутрь, и она также прикрыла дверь, чувствуя, как внутри разгорается паника. Оба целенаправленно направились в небольшую гостиную.

Внезапно один из них начал громко чихать. Долорес наблюдала похожую реакцию ранее. Это очень было похоже на так называемую «сенную лихорадку», правда, сена в доме никак не было. Второй агент, судя по всему, главный, отправил приятеля за дверь.

Проводив его взглядом, Долорес повернула голову в сторону вампира.

— Простите, но думаю, что вы всё же ошиблись, герр Келлер, — сказала она, стараясь сохранить интонацию ровной. — Вы же не думаете, что я могла бы укрывать преступника? Поверьте, мне бы и в голову такое не пришло!

Представившись герру Келлеру, Долорес испуганно наблюдала за тем, как он изучает корешки книг. Она понимала, что он не найдёт ничего, что выходило бы за рамки, установленные законом в книжном шкафу доктора, поскольку вся литература, которая мало-мальски могла быть с натяжкой отнесена к запрещённой, хранилась в местах, далёких от глаз людей.

Куда больше Долорес беспокоило другое. На втором этаже в маленькой комнате, запертой на ключ, лежал раненый человек, которому всё ещё была нужна медицинская помощь. Она спрятала ключ в ароматической вазе в надежде, что агент не станет искать его там. К тому же у неё появился бы лишний повод сказать, что, поскольку ключа нет, у неё не было возможности заглянуть в то помещение и проверить, что там.

— Что вы, герр Келлер, я лишь помощница, а не врач, — подала голос Долорес, когда мужчина заметил, что чувствует аромат крови и хотел бы, чтобы она позволила неизвестному появиться и убедить их с коллегой в своей непричастности к ранее произошедшему инциденту.

Сама мисс Арчибальд не имела ни малейшего понятия о том, что же натворил несчастный. Однако сейчас это играло для неё не такую большую роль, поскольку ей было доподлинно известно, кем он являлся.

К вампирам, коим был герр Келлер, ввиду общения с членами ордена охотников, у неё было довольно предвзятое отношение. Она много слышала о том, сколько крови на улицах Турма пролилось из-за их непомерного аппетита, поэтому представляла себе чудовищами. Однако он, несмотря на неоспоримо мрачную ауру, внешне не показался ей таким уж монструозным: у него были приятные черты лица, даже утончённые, проницательные голубые глаза, светлые волосы.

В памяти невольно всплыли слова одного из представителей ордена: «Порой внешность бывает крайне обманчива, и за фасадом благодетели скрывается самое настоящее исчадие ада». Лишь увидев герра Келлера, Долорес вдруг осознала, что, возможно, эти слова не были лишены смысла.

Она хотела сказать что-то ещё, но мужчина не стал больше её слушать и направился прямиком на второй этаж. Он поднимался так стремительно, что Долорес пришлось подхватить юбки и проследовать за ним.

— Наверху вы ничего не найдёте, герр Келлер, кроме моих рисунков, — причитала она, поднимаясь по ступенькам.

Сердце в груди Долорес билось так, словно норовило покинуть свою хозяйку в ближайшие минуты, если дело не разрешится в её пользу. Ей было даже страшно представить, что будет, если вдруг представитель комитета всё же обнаружит несчастного там. О том, что он был не только вампиром, но и государственным человеком, мисс Арчибальд не забывала.

— Прошу вас, — они уже поднялись на лестничную клетку, когда её голос предательски дрогнул. — Вы компрометируете меня, — последняя надежда вразумить.

Долорес в отчаянии коснулась предплечья мужчины, словно намереваясь его остановить. В гельмутовской эпохе было непринято, чтобы молодые люди оставались наедине, а уж чтобы прикасались друг к другу — и подавно!

В тот момент, когда она коснулась герра Келлера, перед глазами появилась яркая вспышка. Долорес оказалась в просторном зале, где горели свечи, и двое влюблённых приносили клятвы верности под покровом ночи. Она увидела себя и его.

Вернувшись в действительность, девушка чуть было не потеряла равновесие и не рухнула прямиком с лестницы от такой неожиданности.