« Жаль, что Каин и Авель не были сиамскими близнецами»
От близнецов априори ожидают схожести как во внешности, так и в характерах, предпочтениях, вкусах. Конечно, встречаются некоторые пары, выбор которых во многом сходится, и пару данных близнецов можно отнести в их числу, пожалуй, за некоторыми исключениями, которые и делают братьев не точными копиями друг друга.
Начнем с того, что Джарред более спокойный и уравновешенный, чем его старший брат. Он не торопится сделать что-то сразу, больше привык наблюдать и анализировать, к счастью, Люциан такую возможность ему давал. Пожалуй, благодаря этой черте характера, юноша добивается больших успехов в обучении по сравнению с близнецом. Если перед парнем поставить выбор: действовать или наблюдать, - он выберет второе, хотя пассивным с наклонностями интроверта его назвать все-таки нельзя, поскольку во взаимодействии с братом он привык больше уступать. Однако, если Джарред посчитает, что что-то в этом мире должно принадлежать только ему одному и никому больше, то за это он будет готов конкурировать даже с близнецом, поскольку всему в мире есть мера.
Правда, не стоит думать о Джарреде слишком хорошо, даже в сравнении с его дорогим братом. Их обоих коснулась темная сила и наполнила, как сосуды, до краев, различие только в толщине стекла, формирующего емкость. Джарред не испытывает удовольствия от убийств, как это происходит со старшим братом, однако, ничего ужасного в них он не видит. Причинение смерти для него просто что-то серое и неинтересное, но это не значит, что он не может убить. На момент достижения им двадцатидвухлетнего возраста парень не убил ни одного человека, к сожалению, о зверушках речь не идет - были за ним грешки в детский период взросления и в то время, когда приходилось учиться жертвенной магии.
Говорят, в тихом омуте - черти водятся. Если Люциана боятся открыто, то Джарреда опасаются и с подозрением наблюдают за его поступками в ожидании бури.
В остальном же, юноша вполне миролюбив и спокоен. Первым (или одним из первых) в потасовку не полезет, разве что сильно заденут его гордость и то, что ему дорого. Достаточно самолюбив, однако отдает предпочтение истинным кровным узам, которое, казалось бы, было заложено у него на генетическом уровне, поскольку иначе объяснить свою тягу к потерянному давным давно (хотя на самом деле меньше, чем год назад) близкому родственнику и родному брату. Джарред чувствителен к лжи, а порой и остро на нее реагирует. Это "порой" наступает тогда, когда уровень вранья переходит за установленные самим парнем границы. Он понимает, что в жизни нельзя быть абсолютно честным, но и врать обо всем на свете тоже. Правда, тут есть небольшая нелогичная несправедливость: если граница вранья других людей миру достаточно высока, то она же, но в отношении к ним с братом очень низкая - буквально нескольких слукавленных или искаженных фактов может вывести (и выводило) Джарреда из себя. Впервые неконтролируемая вспышка силы проявилась как раз в момент нарушения этой границы, и так продолжалось в другие разы, когда парня срывало с предохранителей - и проявление силы через летающие в разные стороны предметы - это еще только начало, ведь в юноше заложена более опасная мощь, чем детские вспышки силы.
Да, он может быть опасен в моменты раздражения, но если его собственные границы не нарушают и не задевают самолюбие, то он вполне обычный человек. Джарред интересуется миром в больших аспектах, чем брат, ему интереснее познать не только физическое окружение, но и чувственное. Парню хочется научиться быть человеком, тем, кем он должен был быть, пока в их с Люцианом мир не ворвался Шабаш.
Оказавшись в мире людей, он не бросался бы в пекло, не уходил бы от своей стратегии наблюдения. Общение с людьми вне границ Шабаша так или иначе вызывало бы у него затруднение на первых порах, поскольку детского опыта в общении он был лишен, однако, если бы ему попался хороший гид по человеческому миру, то Джарред быстро бы освоился.
Любит читать, однако классическим книгам в бумажной обложке предпочитает технику и научный прогресс - интернет. Его компьютер - неприкосновенная собственность, даже Люциан всего пару раз за их жизнь заглядывал в его содержимое. В памяти компьютера хранятся не только сохраненные статьи из интернета и заметки о том, что еще нужно было почитать, не только фотографии, большая фильмотека и аудиотека, но и собственные мысли и наблюдения. Практически сверхъестественная любовь у него проявилась к выпечке в виде кексов, Люциан как-то подшутил,
что если кто-то захочет проложить путь к сердцу брата, нужно будет только принести ему кексы. Джарред с осторожностью относится ко всему новому и выходящему за рамки его привычной (и в то же время ненавистной) жизни, в этом их приемная мать преуспела, но в то же время юношу интересует внешний мир, он готов попробовать практически все, лишь бы достичь своих целей, готов использовать всё и всех, чтобы найти и получить то, что ему хочется. Парень не готов признавать это, но, так или иначе, людей он воспринимает как средство достижения целей и впереди планеты всей у него стоят настоящие родители и родной брат - остальные - расходный материал. |
«- На протяжении всей истории злобные близнецы досаждаи человечеству: Кастор и Поллукс, Ромул и Рем, Дарма и Грег...
- Дарма и Грег не близнецы.
- Все равно злобные»
История близнецов началась полгода назад, когда томительную тишину одной из комнат небольшого дома с богатой историей в Асмасхине нарушил крик сперва одного младенца, а через девяносто шесть секунд второго. Женщина, которая привела детей в этот мир, не была им родственницей и совершенно точно не являлась матерью, хотя следующие полгода она настаивала на том, чтобы дети называли ее "мама". Близнецы слушались ее до поры до времени (примерно до возраста, соответствующего пятнадцати годам), хотя младший воспротивился раньше старшего брата, поскольку не замечать разительных отличий их и "матери" не мог. Ее звали Астрид Аваши и она была ведьмой Шабаша. Когда близнецы еще были в утробе родной матери, она при помощи обмана и темной магии смогла похитить мальчиков и перенести их в свое чрево, скрывшись при этом от мира. Во время обряда дети, уже имевшие биологического отца, обрели вместе с новой матерью и нового отца - новые родители были сильнее и опаснее настоящих и от них мальчики получили новую силу и особую судьбу, при этом лишившись очень многого.
Они с самого своего детства ощущали присутствие огромной силы вокруг и возле них, но никогда не пугались её, все те образы, то и дело появляющиеся во тьме, будто присматривали за ними, а иногда и предупреждали о чем-то. Близнецы настолько привыкли жить и чувствовать потустороннюю энергию рядом, как просто и понятно им было наличие друг друга, абсолютно идентичных внешне и с одинаковыми целями.
Мальчики, действительно, родились полгода назад, но быстрый рост (год за неделю) был обоснован особым напитком, который заменил детям материнское молоко. Однако, именно это зелье лишило близнецов самого важного в жизни любого человека - детства. Да, они быстро учились и схватывали все налету, даже заговорили раньше, чем обычные дети в равный возрастной период, но опыта общения с другими людьми они были лишены. Конечно, рядом с ними была не только Аваши, но и пара других человек, приближенных чернокожей ведьмы, но они не хотели, да и не могли обеспечить мальчикам того, что они получили бы, расти вне стен дома в нормальных, человеческих условиях. Но о каких человеческих условиях идет речь, когда они сами не совсем люди? Во-первых, период взросления. Во-вторых, (нужно было поставить это на первый план) их второй отец. Присутствие Ключника в только развивающихся жизнях сломало в них все, но выстроило заново. Он по-своему опекал их, наделял силой для того, чтобы они в будущем открыли ему дорогу в мир. И дети это знали, принимали и не противились. Они были рождены и воспитаны для этого.
Однако, недели шли, детские тела росли и наступал переходный период между детством и взрослой жизнью. Именно тогда вечно неразделимые близнецы начали осознавать собственное "Я". Люциан становился (Джарред почему-то не сомневался в этом) любимчиком отца, а он сам отходил в тень и наблюдал оттуда. Именно в подростковом возрасте в юноше проснулось желание учиться, он интересовался практически всем, но очень многого из этого не понимал. Каждый вечер Люциан заставал брата сидящим за компьютером, отвечающего что-то невнятное на самые простые вопросы, бывало даже так, что парень забывал поесть, поскольку был увлечен поиском и получением новой информации. Именно в один из таких вечеров, параллельно смотря фильм и читая информацию из области генетики, Джарред решил, что пришло время что-то менять. Конечно, они не могли покинуть чертоги дома, но положить этому начало - вполне. До этого момента они были просто Люцианом и Джарредом, но на следующее утро обрели фамилию. Всю ночь оба брата перебрали огромное количество существующих фамилий, но компромиссом стала только одна, которую они себе и присвоили. Уильям Холт в молодости был даже чем-то похож на них внешне, но помимо этого он снялся во многих фильмах и в свое время был очень популярен. Его разносторонние образы, начиная с аутиста, заканчивая неуловимым и непобедимым злодеем впечатлили не только внимательного Джарреда, но и довольно импульсивного Люциана. К тому же близнецы в его фамилии усмотрели "скрытый ад" (Hell), что поставило точку в поиске подходящей фамилии.
С "матерью" у Джарреда все было не совсем гладко. Когда он окончательно убедился в том, что ведьма им врала, и осознал огромное желание найти их настоящую мать, можно сказать, у парня начался настоящий переходный возраст. Он бунтовал против всего - особенно его раздражало принятие зелья роста и настояние Аваши на том, что мальчики должны звать ее матерью, хотя хуже этого, пожалуй, была мнимая забота о близнецах. Люциану, кажется, не было дела до этого, он занимался своими делами и делал то, что от него требовала ведьма, а вот младший брат редко когда ограничивался протест-бунтом, чаще всего дом и вещи страдали от приступов неконтролируемой энергии, но пока Аваши удавалось успокаивать сына Ключника. В итоге к компромиссу пришли на тех условиях, что Джарред зовет ведьму просто по имени, а она не пытается строить из себя его мать и красть у них с братом года жизни, а именно поить зельем (правда, наступило это только к 22 годам по всем физическим показателям).
Но полного спокойствия Джарред не получил. Да, он стал спокойнее, реже заводился, но с отступлением раздражающих факторов прибавилось места для осознания того, чего ему действительно не хватает. настоящей семьи. Да, он не знал чего-то более важного и дорогого ему, чем старший брат, но чувство и навязчивая идея найти настоящих родителей или хотя бы только мать, не оставляли. Он не верил сказкам, которые в детстве им рассказывала Астрид и не мог мириться с ограничениями, которые накладывала и сама ведьма, и её дом. Рано или поздно они должны пасть, как и границы, сковывающие в другом измерении отца близнецов.
|
- 
- 
- 
