Долорес начинала нервничать, когда думала о том, что будет писать портрет не обычного человека, а человека довольно высокого положения, с которым, вероятно, её дороги бы никогда не пересеклись, если бы не удачное знакомство с баронессой Санафгардской в шляпном магазине.

Мисс Арчибальд показалась баронессе довольно приятной девушкой, а когда она увидела её работы, выпавшие из кожаной папки, которую она частенько брала с собой, находя украдкой время рисовать даже на улице, то решительно объявила, что желает, чтобы та написала потрет её племянника. Племянником баронессы, как оказалось, был герцог Берна.

Сама Долорес немного знала о нём, как и о его семье. Разве что то немногое, что ей успела рассказать сама баронесса, когда сетовала на несчастную судьбу своего брата и другого племянника, погибшего от желудочной болезни. Украдкой она упомянула и то, что сам герцог до вступления в наследство мечтал стать священнослужителем, а теперь же должен был служить Его Величеству. И когда! Когда на границах королевства шла ожесточенная война со Штарграйденом.

Баронесса беспокоилась, что Его Величество пожелает отправить герцога на линию фронта, а потому частенько захаживала в церковь, чтобы помолиться за него как только узнала о причинах его скорого прибытия в Турм. Собственно, на этом было все. Более Долорес не знала о герцоге ничего.

Она до последнего сомневалась в том, что ей следует поддаваться душевным порывам и радовать баронессу, которая казалась довольно одинокой женщиной, попытками перенести образ её любимейшего племянника на холст.

По правде говоря, Долорес действительно хорошо рисовала. Однако она, как и всякий человек, который сомневается в собственных способностях, значительно преуменьшала свой талант перед собой. Очевидно, по всякому разумению, баронессе следовало нанять более профессионального портретиста. Но она пожелала, чтобы потрет написала именно Долорес, поскольку верила, что у неё получится, а кроме того, её общество ей нравилось.

Пожалуй, баронесса нуждалась не столько в портрете племянника, сколько в приятной компании. Вероятно, ей следовало искать эту приятную компанию среди высшего сословия, но его она как раз находила лицемерным и всякий раз повторяла своему племяннику быть осторожным.

Прибыв к дому баронессы, Долорес ненадолго задержалась на пороге. Дверь ей открыть солидного вида камердинер, который взял у неё из рук мольберт и сопроводил в гостевую. В гостевой было светло и просторно. Первое, что бросилось ей в глаза, был стол, уставленный чашками на три персоны и сладостями. Баронесса однажды проговорилась, что испытывает большую любовь к камагуэйскому красному чаю и частенько покупает его и другие ароматные чаи в местной чайной лавке «Лепесток лотоса». Признаться, некоторые сладости Долорес видела впервые.

У стола суетилась прислуга. Камердинер поинтересовался у Долорес, где ему следует поставить мольберт, а она, попросив его не беспокоиться, сказала, что сама все сделает. Он удивился, но не стал противиться её желанию.

Спустя пару минут в гостевую вошла баронесса в сопровождении своего племянника. На ней было иссиня-черное платье, очень гармонирующее с её густыми каштановыми волосами, в которых угадывалась легкая проседь. У неё было живое лицо и яркие темно-карие глаза. Они контрастировали с голубыми глазами самого герцога. Никогда прежде Долорес не видела у людей таких ярких голубых глаз.

Напомнив себе о манерах, она отошла от мольберта и присела в легком реверансе, хотя была вовсе не уверена, что это необходимо. Баронесса по-доброму улыбнулась и представила её герцогу, как великолепную и подающую большие надежды художницу. Такая характеристика невольно смутила мисс Арчибальд, но она не нашла слов, чтобы возразить.

-Линетт, принеси, пожалуйста, коробочку из моей комнаты, – попросила она служанку, а после присела в кресло и с нежностью посмотрела на своего племянника. – Всякий раз, когда смотрю на тебя вижу твоего отца и своего брата. Он был удивительным человеком. Мой брат. Мужчины в нашем роду всегда отличались невероятной красотой. Ах, не то что женщины, – она усмехнулась, очевидно иронизируя над самой собой. – Природа забрала у нас всю красота и отдала её вам. Впрочем, я не жалюсь, нет. Зато она подарила вас нам.

Пока баронесса и герцог беседовали, Долорес принялась раскладывать краски и кисточки, чтобы было удобнее работать.

Отредактировано Долорес Арчибальд (16.07.2025 14:00)