Алдер попробовал порошок на вкус и тут же выплюнул. Похоже, с ним всё было в порядке. Он быстро начал наматывать тонкую бечёвку вокруг горловины и отточенным движением одной рукой завязал её конец в узел.
– Ты – гость на моём корабле, – повторил Рей и наградил Фератейна очень выразительным взглядом, – я не могу тебе приказывать.
А затем он прислушался. Странное новое ощущение, прибавившееся к шуму волн, в который превратилось чувство постоянного присутствия Фератейна на “Баронессе”, укололо Алдера как будто одновременно извне и изнутри. Ему по-прежнему было что сказать собрату-вампиру по поводу вторжения в собственный разум, но он решил оставить это на потом. Сейчас важно было совсем другое.
Алдер нахмурился и внимательно посмотрел на Фератейна.
– Тебе скучно, – догадался он. – Да… действительно, где на борту среди унылых офицеров “Вепря” ты ещё сыщешь возможность так поразвлекаться?
Рей даже зашипел и рассмеялся.
– Ладно. Тогда хочешь сыграть в этом всём свою не слишком пыльную, но ключевую роль?
На лице Фератейна появилось очень задумчивое и серьёзное выражение, резко контрастирующее с его обычной насмешливостью.
– А с кем я там смог бы поговорить?.. Они не мы, они просто не поймут ничего из моих слов, выходящих за рамки светского диалога. Остановить вас от захвата я не могу, да и не вижу смысла. Поучаствовать…
Фератейн неожиданно нахмурился и сел на корточки рядом со столом, опираясь на скрещённые руки подбородком и разглядывая бумаги на столе – накладные на груз “Тезейской Нимфы”.
– Я могу показаться гуманистом, – задумчиво продолжил он, словно решая, стоит ли произносить эти слова, – но это не совсем так. Просто я чувствую смерти. А это неприятно, – он потянулся и поднял вторую стопку накладных, являющихся полной копией документов на груз “Нимфы”, включая печати, но с другим названием корабля и без подписи капитана. Копия была идеальной вплоть до почерка.  – Ого, тоже часть плана?
Алдер быстро глянул на документы, потом на Фератейна и скупо кивнул.
– Захват такого большого судна не обойдётся без смертей, – сказал он, пока игнорируя часть с накладными. – Их будет очень много. Если ты мог заметить… – Алдер тихо хмыкнул, – я оставляю им шанс. Шанс небольшой, а люди не виноваты в том, что выбрали служить на тезейском торговом судне. Просто я не гуманист. Но у меня пока осталось то немногое от чести, что не позволяет мне попросту перерезать им глотки. Впрочем, если верить религиозным проповедникам, после смерти меня всё равно ждёт преисподняя, – он подумал и улыбнулся, – нас обоих, раз уж мы проклятые. Но я берегу своих людей и сделаю всё, чтобы их умерло как можно меньше. То участие, которое я тебе предлагаю… больше относится к сфере творчества. Тебе просто нужно будет делать важный вид и вовремя передавать мне слово, если не будешь знать ответов на какие-то вопросы. Так что?

На палубе стояли два капитана. Они находились у левого борта и смотрели вдаль, в сторону чёрной стены, которая вырастала из моря, загораживая призрачную полоску заката, обнимающую горизонт. Чёрная стена была другим кораблём, ожидающим, огромным; его оснастка выделялась на фоне первых звёзд чёрными кракелюрами. На нём мелькали призрачные огоньки, подвижные или нет, выдающие, что это не затаившийся монстр. Это колоссальное творение человеческих рук. И оно не собирается поглотить другой корабль, чтобы уйти с ним на дно.
По крайней мере в данный момент.
Оба капитана смотрели именно на него и были чем-то неуловимо похожи. Возможно, что печатью власти, которая всегда врезается в человека. В любом разумном существе. Один из капитанов был высок, сед, хотя его кудри растрепались, а аккуратную острую бородку портила пробивающаяся щетина на щеках. В его глазах было выражение неимоверной тяжести, словно он нёс оба корабля на своих плечах. Точнее так - он понимал, что жизни многих на обоих кораблях зависят от него. Потому что молодой капитан объяснил это вполне доходчиво. Второй капитан был ниже ростом, но это ничуть не влияло на его достоинство. Он был моложе, значительно наглее; его глаза сверкали коварством и недобрым замыслом. Его волосы были в меньшем беспорядке, чем у старшего капитана, и стянуты обрывком обычной бечёвки в низкий хвост. Не было ухоженных кудрей. На лице явственно проступало выражение превосходства.
Море призрачно отражало прозрачную синеву угасающего заката, оно было спокойным, а волны качали оба корабля, как нежная мать своих детей. Но морю нельзя доверять. Море коварно. Но всё же предсказуемо, в отличие от тех, кто путешествует по его поверхности. Всплеск, крик, выстрел. Потом легко спрятать все следы.
Между кораблями матово мерцало пятно жёлтого света, бликующего в волнах, как расплавленное золото. Шлюпка плыла от одного корабля к другому. Уже были слышны ритмичные всплески вёсел, пробивающиеся сквозь извечный шум моря, бывший его дыханием и сердцебиением. В свете лампы были видны лица пассажиров - суровые, сосредоточенные, все семеро были одеты в форму тезейского военного флота.
Но они пока ещё находились слишком далеко, чтобы услышать тихий разговор двух деловых людей, застывших у рейлинга корвета в ожидании: один – в ожидании неминуемой смерти, а второй – в подвернувшейся возможности её в очередной раз обмануть.
– Капитан Линдхоф, – обратился тот, что был моложе, к старшему, – я надеюсь, вы не станете совершать задуманной вами глупости и подвергать опасности жизни тех, кто вам доверяет. Доверял.
Он оглянулся на взятых в плен ещё неделю назад людей из экипажа “Тезейской Нимфы”. Их нельзя было назвать довольными – в конце концов, они по-прежнему находились в плену у пиратов – но дышать свежим морским воздухом вне солёной духоты трюма им, похоже, нравилось.
– Я не стану называть вас капитаном.
Йозеф фон Линдхоф, капитан доставшейся кораллам и другим морским обитателям “Тезейской Нимфы” после встречи с “Баронессой”, брезгливо и почти капризно поджал нижнюю губу. Разговаривать и тем более сотрудничать с Алдером и его пиратами он не желал, а потому смотрел только перед собой, на приближающуюся шлюпку, с тем спокойствием, с которым смотрят лишь смирившиеся с выпавшим им роком смертники.
Рей Алдер только фыркнул.
– Ну тогда и я не буду называть вас капитаном. Какой капитан без корабля?
Господин фон Линдхоф поднял подбородок выше, глядя на фрегат. Этот пират мог зубоскалить сколько ему влезет. Если на “Вепре” узнают, кто он на самом деле, то не станут медлить. Алдер же тем временем продолжил.
– Я не хочу устраивать с вами ссору перед важными людьми. Я знаю, о чём вы думаете, Йозеф. Вы думаете: “Я уже труп. Так к чему мне честь мундира и верность короне, если я не собираюсь выдать перед смертью этих выродков? Всё равно они не ровня “Вепрю” и скоро отправятся на дно. И я вместе с ними”, – Рей сделал паузу, наслаждаясь произведённым только что эффектом, и позволил себе немного прямоты, – вы бывший военный, это видно сразу.
Седой мужчина с острой бородой, подёрнутой тенью пробивающейся щетины, не поверив собственным ушам, наконец повернул голову к Алдеру. Его выправка, манера речи и почти невидимое за образом пирата, но едва ли не выпячивающее в мелочах чувство собственного достоинства…
– Вы тоже военный?.. – глаза мужчины округлились от неверия и ужаса. – И вы ходите под одним флагом с этими мерзкими животными? Командуете ими?!
– Прикуси язык, старик, – с тихим раздражением безмятежно предложил Алдер. – Они – мои солдаты. И я готов их защищать до последней капли крови. А ты – готов защищать своих?
Капитан “Нимфы” уставился на пирата. Что ему ответить, он не знал. Но тот считал сомнение и скрывающийся за ним ответ в его глазах.
– Я вижу, что готов. Моё предложение тебе, Линдхоф: сыграешь свою роль, подтвердишь свою историю. Держись меня и просто смотри, что произойдёт. Тогда ты и твои люди останетесь живы. И я даже отпущу вас в первом же порту. Это ваш единственный шанс.
Алдер развернулся к старику, продолжавшему хранить изумлённое молчание, словно его только что окатили ведром морской воды.
– Даю слово, что вам никто из нас не навредит, – сказал Алдер и прислушался к звуку вёсел, бьющихся о воду с нарастающей отчётливостью слаженного механизма, – остатков моей чести хватит, чтобы не обманывать того, кого я пока не считаю личным врагом.
На лице капитана “Тезейской Нимфы” стала заметна серьёзная борьба. С одной стороны, обещанию пирата он не верил. Тем более, бывшего военного, который плюнул и растёр всё, что дала ему жизнь на службе у короны. С другой, Алдер звучал настолько убедительно, что Йозеф Линдхоф нашёл это даже пугающим. Согласиться на условия пирата было бы предательством. Но и жить, и позволить жить уцелевшим остаткам экипажа “Нимфы” её бывший капитан всё ещё хотел. Он растерянно смотрел на шлюпку, чьи огни расплывались не только в окружающей в воде, но и в его глазах, а затем вытолкнул весь воздух из лёгких и зажмурился.
– Хорошо. Да. Я согласен. Но учти: если ты обманешь…
– Вы мне ничего не сделаете, – жестоко оборвал его капитан пиратского корвета и сделал шаг назад, собираясь уходить, но всё-таки добавил, – я вас не обману. Это просто не имеет никакого смысла.
К подошедшей вплотную к “Баронессе” шлюпке сбросили верёвочный трап, и солдаты с “Вепря” один за другим стали подниматься на борт. Их встретил Алдер.
– Рад приветствовать вас на борту “Светоча Герцогини”, господа, – начал он с выразительным оттенком подчёркнутого уважения, – квартирмейстер Рейнольд Абернети к вашим услугам. Мне поручено обеспечить ваше прибытие и уладить формальности.

Отредактировано Рейстен Алдерли (18.04.2025 21:52)

Алдер криво усмехнулся и слегка склонил голову набок.
– Мы не были уверены, не заодно ли вы с ними, сэр. Вперёдсмотрящий, – он указал рукой на марсель, – увидал тезейский флаг только тогда мы решились подойти поближе. Потому как, реши вы нас атаковать…
– Это, – солдат кивнул на капитана “Нимфы”, который с усталым и немного отстранённым видом просто наблюдал, – один из спасённых вами моряков?
“Квартирмейстер” отвлёкся от откровенного разглядывания потрясающего воображение фрегата, чьи мачты возвышались, словно башни, а паруса казались гигантскими полотнами, способными накрыть всё небо. От его внушительного корпуса разбегались небольшие волны, а отблески зажжённых на “Герцогине” масляных ламп отражались от обрамлённых металлом пушечных портов, слегка играя на воде. 
– Ваш корабль – просто диво, – вполне искренне сказал Алдер, на время превратившийся в Абернети, но затем как будто взял себя в руки, и обернулся, говорящим взглядом посмотрев на Линдхофа. – Да, это капитан того бедолаги, которому не посчастливилось уйти, как нам.
Капитан “Тезейской Нимфы” не сразу понял, что ему следует начать говорить. Он выглядел слегка растерянным, однако тяжёлый взгляд Алдера практически выдавил из него слова.
– Да, я… Моё имя Йозеф фон Линдхоф. Вот моя печать, – он достал из кармана возвращённую ему пиратами личную печать и передал подошедшему солдату из сопровождения, – к сожалению, мои документы не уцелели, возможно, их забрали пираты.
– То, что сказал нам этот человек, – говоривший с “квартирмейстером” солдат указал на Рея, – правда?
– Да. Чистая правда. Мы тонули, когда эти добрые господа со “Света…”, – капитан “Нимфы” немного оттянул ворот одежды, так, словно ему стало нечем дышать, – со “Светоча Герцогини” действительно вытащили нас из воды и спасли от верной гибели.
Солдат с эмблемами на плечах взял печать и стал её рассматривать. Благо, нервозности капитана Линдхофа он не заметил. Алдер не оборачивался на него, продолжая удерживать внимание прибывших на себе, но точно знал: старик осознаёт, что, в случае чего, эти люди ему не помогут.
– “Тезейская Нимфа”, значит, – повертев в руках печать, солдат с эмблемами передал её обратно, – мы доложим нашему капитану о том, что вы потерпели крушение. Сожалею, сэр. Мичман Теодор Ланц, – представился он наконец; часть напряжения отхлынула. – И как давно случилась ваша встреча с пиратами?
Слово вновь взял “квартирмейстер”.
– Три дня назад около полудня. Мы увидели приближающийся люгер и пару шхун, но, чтоб мне всю душу вытрясло, если я вру — там, кажется, ещё и бриг маячил на горизонте.
– И вы смогли уйти от люгера и шхун? – бровь мичмана вновь сбежала вверх с его лица.
Алдер немного сузил глаза, скрывая раздражение. Этот мичман был слишком молод, неопытен, цепок до формальностей, вероятнее всего, потомок какого-то поистратившегося дворянского рода. И ещё исключительно предан чувству собственной важности, учитывая, что он вначале допросил – и лишь потом представился. Несмотря на видимость, он не действовал чётко по инструкции, однако всё равно был ограничен рамками подобного мышления. Он проверял лишь для того, чтобы найти несоответствие. Довольно характерная черта для молодых офицеров.
Это понимание давало пространство для манёвра, впрочем, не следовало недооценивать его солдат. Как это нередко происходит, простые люди могли оказаться значительно сметливее своего командира и заметить мелкие несостыковки, скрывшиеся от его внимания. Похоже, “Вепрь” не увидел в них угрозу. Иначе бы отправили кого-нибудь куда более опытного. Вероятность же, что отправили тех, кого попросту не жалко, сводилась практически к нулю. Потому Рей решил, что можно действовать смелее.
– Мы же здесь, – вкрадчиво произнёс он и немного развёл руки, словно охватывая ими весь корабль, но тут же подсунул Ланцу нужную идею, – они гнались за нами больше суток. Но потом отстали.
Мичман хмыкнул, недоверчиво сощурившись.
– Гнались за вами больше суток, а потом отстали? – его голос прозвучал с оттенком сомнения.
– Именно, – кивнул Алдер, удерживая его взгляд. – Видимо, решили, что мы не стоим того, чтобы терять время.
– Понятно. Значит, они ещё могут быть где-то поблизости.
– Так точно, – подтвердил “квартирмейстер”, окончательно закрепляя эту мысль.
Теодор Ланц повернулся к сопровождавшим его солдатам и подбородком указал на палубу корвета, отдавая им приказ.
– Мы осмотрим ваше судно. После этого вы сообщите все подробности о встреченных пиратах. Где ваш капитан?
– Капитан в каюте, – улыбнулся Алдер, – готовит накладные на наш груз. Я пока сопровожу вас в трюм, сэр Ланц. Зачем терять лишнее время? Наверняка вы желаете взглянуть на то, что мы там перевозим. А затем, если захотите, ознакомитесь с бумагами.

– Да, сэр. Но мы бы хотели взглянуть на ваш бортовой журнал, – ответил ему всё ещё выглядящий подозрительным – но только ради важности – мичман Ланц.
Алдер предельно незаметно для остальных поймал взгляд Фератейна и указал ему глазами вбок, где на высокой тумбе, закреплённой у стены, лежала слегка потёртая книжица в кожаном переплёте. Фератейн потянулся и взял её в руки, потом уронил в центре стола. Тем временем спутник мичмана всё же заглянул в накладные с явным интересом.
– Конечно, мы зафиксировали каждое событие этого времени, – задумчиво произнёс Фератейн, потом откинулся на спинку кресла убедительно устало. – Я рад, что вы откликнулись на наш сигнал о помощи. Последние дни были очень напряжёнными.
Мичман подошёл к столу, раскрыл журнал, и стал перелистывать страницы одной рукой. Параллельно он задумчиво, будто ставя галочку, спросил:
– Некоторые из ваших людей... довольно спокойно себя ведут для тех, кто только что избежал встречи с пиратами. Я бы ожидал большего напряжения. Простите, но это бросается в глаза.
На лице Фератейна отразилось искреннее изумление.
– Вы всерьёз полагаете, что мы можем вас обманывать? О, нет, – изумление сменилось оскорблённостью. – Команда пребывала в диком напряжении трое суток, конечно, когда забрезжила надежда на защиту и спасение, они позволили себе расслабиться. На что-то большее у них не осталось сил. Вы действительно не столкнулись с пиратами в пути? Даже не видели парусов на горизонте?
– Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, сэр, – обезличенным тоном на одной ноте ответил ему мичман.
Он продолжал вчитываться в аккуратные записи, впрочем, на вопросе про обман всё же поднял на “капитана фон Моргенштерна” взгляд.
– Ваш квартирмейстер, Андер…
– Абернети, сэр, – учтиво подсказал из-за спины тот.
Фератейн почувствовал укол смущения своей ошибкой – со стороны мичмана, а следом – эхо нераздавшегося зловещего смешка Алдера. Теодор Ланц прочистил горло и вернулся к хмурому изучению бортового журнала. О том, что это тень-журнал, журнал для таможни и прочих официальных представителей он, разумеется, даже не догадывался.
– Если вы действительно сбросили часть товаров – прошу указать, какие именно. Тут у вас в описи значится “ткань из Климентины”. Весьма дорогой товар. Им ли вы пожертвовали? Или чем-то менее ценным?