Дженис провела беспокойную ночь, то и дело меняя положение в кровати из-за кошмаров, которые обрывали сон. Только с наступлением утра ей удалось наконец-то крепко заснуть, и, вероятно, по этой причине она даже не заметила, когда проснулась Леонард. С тех пор, как они стали жить вместе, в их отношениях что-то изменилось. И действительно, с каждым днем они чувствовали, что становятся все ближе друг к другу - на шаг, а может быть, и на два.

Пробуждение принесло с собой остаточное ощущение радости от утреннего сновидения, столь же насыщенного, как и все предыдущие. В нём она видела себя и Леонарда, наслаждающихся отдыхом в горах. Причиной тому, скорее всего, послужил её вчерашний поиск в сети вариантов для их свадебного путешествия. Список запросов сохранился, однако она вряд ли предполагала, что он заинтересуется её интернет-активностью.

Ее взгляд привлекли изображения горных пейзажей с уютными деревянными домиками, показавшиеся ей очень красивыми. Море не особо привлекало её, поэтому курортные острова не вызывали у нее сильного восторга, хотя она была бы не против, если бы Леонард захотел провести их совместный отдых на одном из них. Справедливости ради, Дженис вообще была довольно мягким по натуре человеком в отношениях, что практически исключало возникновение конфликтов между ними. Собственно, эта самая мягкость, вероятно, и расположила его.

С Дженис было легко общаться. Она умела поддержать непринужденную беседу, не имела привычки давить на больные места, даже если знала о них, а точнее в особенности, когда они были ей известны, и всегда находила нужные слова, когда видела, что он нуждался в поддержке. Они оба были людьми, которые посвящали много времени работе, но находили и его, и возможности, чтобы радовать и удивлять друг друга.

Они постоянно делали шаги навстречу. Их отношения были похожи на танец. Казалось, они интуитивно понимали, когда нужно отступить, а когда, наоборот, приблизиться, чтобы не нарушить хрупкое равновесие, сложившееся между ними. Порой Дженис боялась своего счастья. Она не любила говорить об отношениях, которые у неё складывались, словно переживала, что их могут сглазить.

Они оба не любили мелькать в публичном пространстве. Их обоих тяготило внимание со стороны посторонних. Вероятно, в случае Дженис, это было связано с болезненным событием, случившимся с её братом. В политических кругах Дюссельфолда он был видной и влиятельной персоной, занимая пост президента, но в конечном итоге от него жестоко избавились прямо во время официального мероприятия.

Проснувшись утром, Дженис обнаружила, что Леонарда уже нет в кровати. Она поднялась и посмотрела на часы, которые подсказали ей, что у неё совсем немного времени, чтобы привести себя в порядок. В это время на кольцевой Брайана начинались ужасные пробки.

Приняв быстро душ, Дженис направилась на кухню, где увидела завтрак и маленькую записку. Они вызвали у неё улыбку. Она набрала ему смс-сообщение поблагодарив в нём за приятный сюрприз и добавила, что тоже его очень любит.

Присев на стул, Дженис снова углубилась в текст записки, как будто при первом прочтении упустила нечто ключевое. Сначала её внимание привлекло признание в любви, и лишь затем она обратила внимание на упоминание о студии.

Несмотря на то, что они приняли решение пожениться, она все же испытывала какой-то необъяснимый подсознательный страх перед этим торжественным событием. Ей казалось, словно после того, как они произнесут клятвы перед алтарем что-то в их отношениях может измениться. Разумеется, Дженис понимала абсурдность ситуации, но никак не могла избавиться от чувства надвигающейся катастрофы всякий раз, когда думала обо всем об этом.

Впрочем, рассказывать о своих страхах Леонарду она не торопилась. Она считала их неразумными и не хотела, чтобы он беспокоился лишний раз по этому поводу. Дженис любила его и была уверена в том, что он любит её, а желание узаконить отношения в таких обстоятельствах казалось вполне понятным. Многие женщины, которым не удается никак убедить своих постоянных партнерах в том, что уже пора бы подумать о семье, могли бы ей только позавидовать.

Большую часть дня Дженис провела в лаборатории центра, где занималась изучением поступившего в обработку материала. Она много работала, порой задерживалась на работе допоздна, когда Леонард был в командировке, чем заставляло его иногда понервничать, поскольку улицы Валенштайна ночью, как и дороги, были не самыми безопасными.

В этот раз Дженис уехала из исследовательского центра раньше, чем обычно. Она отправилась в студию, где они договорились встретиться с Леонардом, чтобы приступить к подготовке свадебного танца. Отчего-то при мысли об этом она начинала нервничать. Возможно, понимала, что опаздывает и испытывала чувство вины.

Когда Дженис вошла в студию, Леонард уже ждал. Он приветливо улыбнулся, и она почувствовала, как напряжение немного отступает.

— А вот и я, — произнесла она, сокращая расстояние между ними, — прости, что немного опоздала.  — Легко коснувшись его губ своими губами, Дженис сразу же принялась объяснять причину своего запоздания, однако из-за быстрого шага её дыхание ещё не восстановилось. — Сначала не могла отыскать Колин, а потом, как всегда, затор на кольцевой. В общем, я неслась к тебе изо всех сил, и вот я здесь.

Заметив отпечаток помады на его губе, Дженис протянула руку и аккуратно убрала его большим пальцем.

— Ты ведь ещё не начинал без меня? — шутливо спросила она, прекрасно понимая, что он не мог репетировать в гордом одиночестве.

Дженис не успела переодеться, но ей это и не требовалось, поскольку на работу она надела удобное платье из легкой хлопковой ткани, небесно-голубого цвета. Лиф платья плотно облегал фигуру, подчеркивая тонкую талию, а пышная юбка-солнце, начинавшаяся от самой талии, мягко струилась, обещая прохладу даже в самый жаркий день.

— На работе все в порядке? — следом поинтересовалась она, ощутив едва уловимое беспокойство, исходившее от него. Это ощущение базировалось не столько на его действиях, сколько на ее интуиции.

Подпись автора

Хронология Дженис Дензел Картер

Безусловно Дженис заметила паузу, которую сделал её избранник, когда отвечал на вопрос. Она обратила внимание и на то, какое слово он подобрал, чтобы обозначить свой день. Несложно было догадаться о том, что его что-то тревожило, но вместе с тем, он не хотел, чтобы она об этом беспокоилась.

Леонард бережно относился к её чувствам. Иногда, как и сейчас, ей казалось, что он не рассказывает о том, что происходило в рабочее время, потому что считал, что она слишком хрупкая, чтобы разделить с ним его усталость. Тем не менее, она неизменно предлагала ему свою поддержку, готовая внимательно выслушать и, при необходимости, поделиться мудрым советом.

Дженис видела, что его что-то тревожило, но не могла понять, что именно. Она могла бы спросить у него об этом сейчас, пока ещё в дверь не вошел преподаватель танцев, но решила отложить вопросы на потом, а сказала лишь то, что, как ей казалось, должно было его приободрить.

— Ты же знаешь, что всегда можешь мне доверить свои переживания, дорогой, — на её лице появилась теплая улыбка, которая должна была сказать ему, что он может ни о чем не беспокоиться, и что его выслушают и поймут без осуждения.

Это не была стандартная, формальная реплика, сказанная для галочки. Рядом с ним она могла быть собой, не надевая масок и не притворяясь. Их связь была подлинной, несмотря на трудности, которые иногда возникали между ними.

Дженис действительно считала, что ей повезло с мужчиной. Вероятно, для некоторых Леонард казался человеком, увлеченным карьерой до самозабвения и не склонным к романтике, но в её глазах он был идеальным. Порой она спрашивала себя, чем заслужила такое счастье.

Однако несмотря на то, что они оба чувствовали друг к другу, когда речь заходила о свадьбе, ей как будто бы подменяли. У Дженис был болезненный страх перед замужеством, коренящийся в подсознательном предчувствии надвигающейся трагедии. Усугубляли ситуацию сны, ставшие в последнее время настолько реалистичными, что порой после пробуждения ей требовалось время, чтобы осознать, что это была всего лишь иллюзия.

— Думаю, что нам…, — Дженис хотела предложить после танца поужинать где-нибудь прежде чем возвращаться домой, но оборвала себя на полуслове, когда к ним присоединился преподаватель по танцу.

После короткого приветствия, он рассказал им о том, насколько важен первый свадебный танец для новобрачных, а после заметил, что если они пожелают, то можно отойти от традиционного вальса и рассмотреть фокстрот, румбу или даже сальсу и бачату.

Выслушав его, Дженис посмотрела на Леонарда. В её взгляде он мог заметить легкую растерянность.

— Наверное, все-таки вальс? — предположила она, пожав плечами, — не представляю, как мы будем танцевать бачату, — по правде сказать, ей удалось представить, как это могло быть, поэтому она весело засмеялась, прикрыв губы ладонью. — Простите. Я на самом деле не имею ничего против бачаты. Просто, мне казалось, это будет что-то более классическое.

Дженис снова посмотрела на избранника, пытаясь по его реакции понять, что он сам думает об этом.

— С другой стороны, если ты хочешь, я не буду возражать, — следом заметила она. — Ты в принципе похож на горячего эросианца.

Подпись автора

Хронология Дженис Дензел Картер