Леонард чувствовал себя так, словно кто-то незримо сместил ось его мира. Ни страха, ни тревоги — лишь тяжёлое напряжение, вкрадчиво нарушавшее привычный ход вещей.

Он начал утро, как всегда, рано, ещё до того как забрезжил рассвет. И, кажется, успел уже сделать столько всего, что в пору ложиться спать, но день был в самом разгаре. После встречи с Адамом надо будет вернуться назад в офис, чтобы провести встречи с командой разработчиков, послушать про успехи команды и дать советы по спорным моментам.

Леонарду нравилась его работа. Он даже спустя столько лет не остыл к идее их социальной сети, не заскучал и не смотрел в сторону других проектов. Ведь так много еще можно привнести в Фанток. Столько всего не сделано - столько еще предстоит сделать, модернизировать, улучшить, переосмыслить. Ведь нет предела совершенству.

К середине дня он почувствовал, что больше не может оставаться в четырёх стенах офиса. Нужно было выйти, сменить обстановку, найти хоть на мгновение опору в чём-то знакомом. Он написал Адаму, и через полчаса они уже сидели на заднем дворе их старого бара — места, где когда-то обсуждали дурацкие студенческие идеи, мечтали о будущем и просто молчали, когда слов не хватало.

Место почти не изменилось. Всё тот же облупленный кирпич, тот же лёгкий аромат хлеба из соседней пекарни, те же потертые столики под навесом. И те же звуки города, приглушённые, но живые, как шум далёкого моря.

Леонард опустился на холодный металлический стул, облокотился на столик, щурясь от яркого света. Его тело ощущало усталость, знакомую, привычную усталость от многолетней гонки вперёд. Но сегодня в ней было что-то иное — слабое, неприятное ощущение надлома, словно его внутренний ресурс исчерпывался, и он начинал это осознавать. Пару лет назад он бы и сам не признал себе, что что-то идёт не так. Теперь — иначе. Теперь он позволял себе хотя бы не притворяться перед теми, кому доверял.

В компании друга он всегда ощущал странное облегчение, будто ненадолго мог перестать быть Леонардом Холтом, «создателем Фантока», «женихом Дженис Картер», а просто оставался собой — тем самым мальчишкой из детского дома «Северный Лес», который однажды пообещал себе, что вырастет и обязательно справится.

Но сегодня даже это спокойствие держалось на тонкой грани. Леонард ловил себя на том, что часто уходит мыслями в сторону, что взгляд его снова цепляется за экран телефона, проверяя, не написала ли Дженис. И внутри всё сильнее ощущалась странная, почти физическая тяжесть ожидания. Дженис всё реже проявляла энтузиазм. Каждое новое согласование вызывало у неё усталость, раздражение или вежливое отстранение. Они были вместе, но будто стояли на разных берегах. Он не сердился. Он знал, насколько сложна её жизнь, сколько давления исходит от её отца, от семьи, от самого её имени. Но где-то в самой глубине его существа медленно, но верно рос страх: а что, если она всё ещё сомневается? А что, если её сердце никогда полностью не было его?

Он молча посмотрел в чашку, потом поднял глаза на Адама, словно решившись сказать то, что не мог долго сформулировать даже для себя.

— Знаешь, — тихо сказал Леонард, — иногда мне кажется, я всё ещё стою там, на пороге детского дома. Только теперь за спиной миллионы пользователей, обязательства, свадьба на горизонте. А внутри всё тот же вопрос: а вдруг мне не хватит сил? - Лео меняет положение - облокачивается о спинку стула, - И еще я сильно переживаю за Дженис. Она сама не своя в последнее время. Мне кажется, что если все пойдет так как идет сейчас, до клятв мы так и не доберемся, - Лео неосознанно морщится и делает глоток кофе.

Отредактировано Леонард Холт (27.04.2025 12:01)

Подпись автора

подпись  от Psyche

Хронология

Леонард прикрыл глаза, поймав солнечного зайчика - отражение от ловца ветра, который висел на веранде. Он пытался собрать мысли в одно целое. Вопрос Адама был простым и прямым, как обычно. Но отвечать на него оказалось труднее, чем он ожидал. Медленно провёл пальцами по ободку бумажного стаканчика, как будто в этой нехитрой механике мог найти ответ. Несколько секунд молчал, ощущая тяжесть в груди — не ту, что возникает после долгого бега, а иную, болезненную, незаметно сжимающую сердце.

— Мы говорим, — наконец выдохнул. — Иногда. Но это всегда похоже на недосказанность. Я спрашиваю — она отвечает. Всё правильно, всё вежливо. Но... — Леонард поднял глаза на друга. И в его взгляде отражалась неуверенность, редкая для Холта, спутница. — Ты же знаешь, когда человек говорит тебе то, что должен сказать, а не то, что чувствует. Я это вижу. Слышу в каждом её слове.

Он провёл ладонью по лицу, устало, будто пытаясь стереть выражение, которое не хотел показывать.

— Она говорит, что устала. Что сейчас сложный период. Что нужно немного времени. — Леонард откинулся на спинку стула, глядя куда-то в сторону, в серый город за спиной Адама. — И я верю. Но, Адам, сколько времени нужно, чтобы понять — хочешь ты человека рядом или нет?

Он замолчал, отпивая кофе, уже остывший и горький. Какое-то время оба сидели молча. Лео чувствовал, как в голове начинают подниматься мысли, которые он так старательно глушил последние недели. В другой ситуации он бы отбросил сомнения, ушёл в работу, закопался бы в код, в цифры, в аналитику, чтобы не слышать самого себя. Но сейчас это не получалось.

Он коротко хмыкнул, усмехнувшись без радости.

— Я могу построить идеальную систему совместимости, — тихо сказал он, покачивая головой, — но не могу заставить любимого человека захотеть быть со мной.

Слова сами вырвались, без подготовки, без фильтра. И, произнеся их, Леонард почувствовал странное облегчение — как будто наконец-то выпустил наружу нечто тяжёлое, что давно давило внутри. Он посмотрел на Адама, не прося совета и не ожидая ответа. Ему нужно было просто, чтобы кто-то рядом услышал.

Глядя на молчаливого друга с кружкой пива в руках, Леонард впервые за весь день почувствовал себя чуть-чуть спокойнее. Совсем немного. Но достаточно, чтобы снова выпрямить плечи и чуть глубже вдохнуть прохладу осеннего дня.

— Спасибо, что согласился посидеть вдвоем, — негромко добавил он, пряча взгляд в стаканчике. — Как в старые-добрые, — он позволил себе короткую паузу. — Но есть еще кое-что. Я начал замечать, что в последнее время она плохо спит ночью. Просыпается, подолгу сидит и не ложится спать. Вижу, что ее что-то мучает. Думаю, что может предложить терапию, но опасаюсь получить по морде за такие предложения, — усмехнулся Лео и жестом подозвал официанта. Он заказал себе еще чашку двойного черного. День обещает быть длинным, а вечером еще урок танцев. Это должно помочь с энергией.

Подпись автора

подпись  от Psyche

Хронология

Холт слушал Адама, не перебивая. Он всегда знал, что друг умеет говорить коротко и по делу, но при этом не быть грубым или навязчивым. Взял визитку со стола, не сразу, почти нерешительно, будто опасался, что в этой маленькой бумажке есть какая-то опасность которую он пока не видит. Задержал на ней взгляд, потом медленно повернул в пальцах, рассматривая имя и телефон, после - сунул во внутренний карман пиджака.

— Спасибо, да, помню что вас с Лу тоже не обошли стороной проблемы, - за слова о том, что Дженис что-то скрывает Леонард не зацепился. Не смотря на непонимание причин по которым его невеста боится свадьбы - он верил ей. — Я попытаюсь зайти с этим разговором сегодня после урока танцев, — продолжил. Голос его был хрипловат от недосыпа, но в нём появилась уверенность человека, который решил для себя какой-то давно мучавший вопрос. — Только знаешь… даже если она согласится — это ведь не значит, что всё станет проще.

Лео сделал паузу, потянулся рукой к лицу, нервно провел по волосам. Потом вдруг хмыкнул, но без смеха:

— Знаешь, это странно. Вот у нас были, чертовых, девяносто девять и девять процента совместимости. А проблем не меньше, чем у других пар. Я где-то свернул не туда что ли? Или алгоритм не сработал как надо?  - Леонард отпил кофе и поморщился, смотрел куда-то в сторону на виднеющиеся верхушки высоких деревьев. Вздохнул, откинулся назад и закрыл глаза на пару секунд, как будто это могло спасти от перегрузки. Где-то внутри — знакомое ощущение обесточенности. Он был перегружен, но не делами — мыслями. Ответственностью, которой становилось всё больше, и у которой не было выключателя.

— Ты прав насчёт одного. Мне станет легче если ей станет, потому что это пытка смотреть на то, как твой любимый человек день за днем закапывается в свои переживания и не хочет с тобой ими делиться, - опустил взгляд, затем снова поднял его, встретившись глазами с другом.

— Она не обязана быть частью моего «проекта». Я это понимаю. Просто... — пожал плечами. — Я не хочу строить жизнь, в которой ей тесно... — он не договорил, потому что и так было понятно, что Лео хотел этим сказать.

Он провёл ладонью по столу, глядя на отражение неба в лакированной поверхности.

— Знаешь, — проговорил уже тише, — если бы мне кто-то сказал в детстве, что я буду сидеть вот так, с чашкой кофе, и говорить об эмоциях, я бы рассмеялся. Или, скорее, убежал в страхе и ужасе.

Он усмехнулся краем губ, печально, беззлобно.

— Я меняюсь, Адам. Не знаю, к лучшему или нет. Но, чёрт возьми, я точно меняюсь. И знаю, что это она помогает мне стать другим.

Потом он замолчал и просто смотрел на барную вывеску, чуть покачивающуюся от ветра. Ему не нужно было сочувствия. Не нужно было ободрения. Только это — возможность сказать вслух, не быть одному с теми мыслями, которые грызли изнутри. И с Адамом это было возможно.

Впереди ждал вечер, перегруженный задачами: урок танцев и рабочие вопросы, которые не ждут завтра. Но сейчас, в эту минуту, он позволил себе просто быть.

— Ладно, я все о себе. Рассказывай как твои дела? Как у вас с Лу? Что интересного? Ты же понимаешь, что от роли шафера тебе не отвертеться? - Лео кивнул официантке, которая поставила перед ним новую порцию кофе и устроился за столом более расслаблено, будто в момент закрываясь в кокон под названием "все нормально, все хорошо, я пришел в себя."

Подпись автора

подпись  от Psyche

Хронология

Леонард слушал Адама, но часть его мыслей всё ещё оставалась где-то далеко за пределами бара - в маленькой тесной комнате в своей голове, куда нет места солнцу и свету, где хранятся все самые тревожные мысли и чувства. Пока Адам говорил, он будто отодвигал стены этой внутренней комнаты, наполняя её светом. Не навязчиво, не торопливо — так как умеет только Адам. И Леонард ощущал физически, как шестеренки в его голове начинали крутиться в правильном направлении, а ситуация казалась не такой ужасной, как он себе нафантазировал.

Когда речь зашла о возможном репортаже, Лео сначала чуть напрягся. Как только дело касалось публичности, особенно в связке с Дженис, в нём моментально включался инстинкт защиты. Если можно избежать публичности - Леонард пойдет по этому пути. Потому что публичность это внимание, а он не любил быть в центре, чего бы то ни было. Всегда предпочитал сидеть поодаль и наблюдать, больше молчать, чем говорить, а если говорить, то мало и по-делу. Но, кажется, он действительно устал прятаться. Не от людей — от себя. Он создал «Фанток» как мост между одиночеством. Как систему, которая поможет избежать боли. И теперь, когда эта боль давила ему на грудь, он чувствовал, насколько алгоритм и чувства говорят на разных языках.

Вспомнил, как однажды, будучи подростком, спрятался ночью в чулане детдома с библиотечной книгой — читал про оптические иллюзии. Тогда Леонард впервые понял: можно смотреть и не видеть. Можно думать, что знаешь, как устроено что-то и ошибаться. Сейчас он чувствовал то же самое. Он смотрел на свою жизнь, на Дженис, на их свадьбу и словно не узнавал очертания. Всё расплывалось. Всё было иллюзией или просто сложной формой, которую надо научиться видеть под другим углом.

Когда он взял визитку и убрал её в карман, это был жест признания, что им обоим нужна поддержка и помощь. Он не знал, поможет ли разговор с психологом. Не знал, захочет ли Дженис вообще говорить. Но в этот момент он признал что ему самому тоже нужно разобраться в себе. И, может быть, в том мальчике, который до сих пор живёт где-то внутри и боится снова остаться один.

Размышляя об этом, Лео понял, что страх потерять Дженис — не главный. Главное — не потерять себя во всем этом.

- Ага, а под видео дополнить, что 99.9 процентов не панацея. Мол, отсутствие этого десятого процента накидывает проблем. Но так веселей жить, - смеется Леонард, впервые за несколько дней, потом улыбается, смотрит на Леонарда, - но такое, наверное, отпугнет тех, кто хочет простого решения здесь и сейчас для себя.

«Я тоже хочу простого решения? Чтобы за меня кто-то решил, что человек мне подходит и у нас не будет проблем», — пронеслась мысль у него в голове. — «Может, настоящие отношения должны быть построены на проблемах и тревогах? Чтобы перерастать во что-то более прочное, фундаментальное».

Он сделал глубокий вдох, вдохнул прохладный воздух, медленно выдохнул.

- Слушай, наверное, я все таки не против небольшого заказного ролика. Да, ты прав, это должно пойти нам на пользу, ну и реклама хорошая для платформы, - согласился с Тамплторном Холт. - А то я слишком зациклился на себе и своих переживаниях, удобстве, забывая про общее дело и корпорацию. - Лео умел признавать свои ошибки.

И почему-то он не сомневался, что сам Адам сделал бы из своего торжества настоящий праздник с камерами и прямой трансляцией с места событий. Казалось, что другу это проще - быть на виду, уметь наслаждаться компанией и толпой. Он умеет говорить много и его всегда хочется слушать. Лео так не мог. Ну точнее он с легкостью руководил на работе, проводил встречи и заседания, общался с подчиненными. У него даже были какие-то "друзья" и знакомства вне работы. Но это все никогда не давало ему энергии, чтобы движок под названием "вдохновение" работал без сбоев. А вот одиночество - да, оно странным образом наполняло его.

- Думаю, что я заведу этот разговор с Дженис, но позже, когда будет подходящий момент. На сегодня достаточно и визитки мисс Прайс, - Лео легко хлопнул себя по карману пиджака. 

Он встретился взглядом с Адамом.

- У тебя точно все хорошо? - спрашивает, потому что Адам не ответил на его вопрос, и делает большой глоток горячего кофе.

Подпись автора

подпись  от Psyche

Хронология

— Только одно условие, — добавил он, покосившись на друга. — Никаких танцевальных флешмобов, горящих сердец из свечей и интервью с нашей учительницей начальных классов. Слышал, она до сих пор живёт в Валенштайне, найдёшь же ведь, - рассмеялся, чуть хрипло, но искренне. — А вообще, это даже иронично. Я всю жизнь избегал быть в кадре, а теперь ты хочешь, чтобы я сыграл сам себя в рекламной кампании "Фантока", - Лео взял чашку, сделал пару больших глотков.

Он видел, как Адам, наконец-то расслабившись, откинулся на спинку стула и с каким-то почти мальчишеским удовольствием допивал своё пиво. Он знал этот взгляд. Знал Адама, пожалуй, лучше всех на этом свете. И потому понял — тот что-то недоговаривает. Или, скорее, умалчивает намеренно. А может быть Лео все таки не понял ничего. Иногда Холту было тяжело разобраться в хитросплетениях чужих эмоций и он не мог отличить одну от другой.

Не стал настаивать и давить на друга. В конце концов, если Адам захочет, он скажет. А если не захочет — у него есть на это причины. Но всё же Лео не мог не отметить про себя, как ловко друг уходит от прямого ответа. Мастер переговоров и общения с прессой, однозначно.

Он сел ровнее, посмотрел на здание бара, на знакомые стены, на окно кухни, в котором мелькал силуэт повара. Всё было таким до боли знакомым — и в то же время необратимо другим. Как будто мир остался прежним, а он больше нет. Это как вспоминать пейзажи из детства. Все казалось больше, ярче, грандиознее. А когда вырастаешь и попадаешь в места юности - удивляешься, что все не так как в твоих воспоминаниях. Лестница уже, потолки ниже, качели не такие высокие и большие. Но все просто - ты вырос. И теперь занимаешь больше места в пространстве.

— Мы стали другими. Помнишь, как в "Севере"? - Лео имел ввиду детский дом. - Мечтали о чем-то, хотели, горели этой жизнью. В общем-то много чего получилось из задуманного.

Он не ждал ответа. Просто сказал. Потому что с Адамом можно было говорить и не ждать что тебя не поймут или воспримут не так. С ним не нужно было играть в слова и казаться тем, кем ты не являешься на самом деле. Друг всегда поймет и подставит плечо, выдаст банку пива из холодильника и выслушает.

Леонард допил кофе и поставил чашку на стол. На этот раз без раздражения.

— После стольких лет брака, ты счастлив? — тихо спросил.

Конечно, Тамплторн рассказывал о их проблемах с Луизой, что не все у них так гладко, как казалось на первый взгляд со стороны. В прессе их пару считали образцовой. Единственного, чего не хватало им, по мнению сми - продолжения, ребенка. Но друг не торопился работать в этом направлении.

Подпись автора

подпись  от Psyche

Хронология

- Эй, я запрещаю тебе думать об этом как о прекрасной идее, - смеется Леонард.

Да, Адам был прав, жизнь продолжается. Появляются новые цели, новые желания и новые "почему" и "зачем" для того, чтобы двигать колесо жизни и с интересом заглядывать за очередной поворот. Чтобы узнать, что там интересного их всех ждет. А ведь впереди еще много чего. Наука так сильно шагнула вперед, что того и гляди - найдут элексир бессмертия, который получится без отягощения геном вампиризма и все. Можно жить вечно, и умереть когда сам захочешь, а не когда природа решит. Можно ли вообще обмануть природу? Ведь за все в этом мире надо платить. Рано или поздно. Но обязательно, придется расплатиться по счету.

Лео слушал, опершись локтем о край столика и водя пальцем по гладкой поверхности чашки. Последние слова Адама задели в нём что-то. То, что сидело глубоко внутри и казалось, что "с ним-то точно ничего такого никогда не произойдет". Он вздохнул, вытянулся в кресле и вдруг усмехнулся, почти мальчишески не подумав, что эта реакция может задеть друга. Просто ему в голову пришла мысль, что, наверное, проверить совместимость в программе было не самым плохим решением в его жизни. Да и программа не так плоха как казалось пару минут назад. Да и он сам молодец - придумал какую штуку - такую, которой ни у кого больше нет. Он определенно молодец.

- А ты пытался с ней как-то разговаривать? Хотя, наверное, херню говорю. Конечно пытался, - отвечает за друга Леонард и замирает, снова глядя куда-то в сторону. - Не знаю, мне со стороны кажется, что вы с Луизой отличная пара. Она заботится о тебе. Ты - о ней, как будто все прекрасно но давно по-семейному, без огонька, - рассуждал Леонард и вдруг понял, что ему не хочется чтобы у него самого было тихо и по-семейному. Иногда, нужен драйв, эмоции, страсть. Без этого все вокруг кажется пресным и выцветшим. Кому оно надо вообще когда жизнь - сплошной день сурка? Хотя тут же здравый смысл говорит, что жизнь-то и состоит из череды одинаковых дней, которые только время от времени перекликаются с какими-то потрясениями и легкими переменами устоявшегося графика. Пойти не в тот ресторан, в который ходите обычно, выбрать новую страну для отпуска, спонтанно выбраться на свидание, устроить романтичный вечер фильмов под еду из доставки. Маленькими радостями выстланы крепкие отношения.

- Я не тот, кто сможет дать тебе совет по отношениям, так что, наверное, не стоит мне пытаться играть в того-кто-точно-все-обо-всем-знает, - передразнил самого себя Лео, но улыбнулся другу, примирительно. - Но я думаю, что у вас все будет нормально. Мне кажется, в отношениях рано или поздно все равно наступает этап, в котором двум кажется, что могло бы быть поярче, но сложно раскачать лодку в которой тихо-мирно плывёшь уже столько лет. - замолчал, подумал какое-то время. - Вы часто выбираетесь на свидания?

Ведь это тоже очень важный показатель в отношениях. Если пара перестает проводить время вдвоем - это прямой путь в никуда. Сначала пропадает романтика, а потом прикосновения, поцелуи, разговоры, после отмирает необходимость в сексе и вот ты уже не думаешь о жене, как о женщине, которая пленила тебя когда-то красотой глаз, а только как о функции, которая по утрам готовит тебе завтрак и провожает детей в школу. От такого любого влюбленного в дрожь бросит.

Подпись автора

подпись  от Psyche

Хронология