Это был не первый сеанс у доктора Эдвардса. Однако Шарлотта ещё не успела привыкнуть к его кабинету. Всякий раз, опускаясь в мягкое кресло, она осматривалась по сторонам, словно видела его впервые. Ей как будто бы нужно было убедиться, что ей ничего не угрожает в малознакомом месте.

Вместе с тем сам доктор Эдвардс вызывал у девушки исключительно положительные эмоции. Пытаясь понять их, она пришла к выводу, что он ей нравится. Не удивительно, ведь Маркус Эдвардс был действительно интересным и довольно привлекательным мужчиной. Любая девушка, в особенности молодая и неопытная, какой была она, легко могла бы потерять голову.

Однако Шарлотту привлекало в нём даже не это, а его способность понимать её — странное, почти мистическое притяжение, которое возникало, когда они стояли напротив друг друга, и, может быть, что-то ещё, чего она до конца ещё не понимала. Они виделись всего пару раз, но порой ей казалось, что они знакомы гораздо дольше. Она понимала, что это просто её фантазии, но от того они не казались ей менее убедительными.

Сейчас, сидя напротив мистера Эдвардса, девушка испытывала лёгкое смущение, связанное с тем, что он ей нравился. Она не могла сказать ему о своих чувствах, да и считала это неправильным, но не могла перестать испытывать их.

Прошлым вечером, лёжа на кровати в спальне, она исписывала страницы своего дневника, рассказывая им о том, что чувствует. Дневник ей посоветовал вести ещё прошлый психотерапевт, который отметил, что ей не только станет легче, но она также сможет улучшить свой почерк.

Сейчас молодёжь в основном пользовалась электронными дневниками, но Шарлотте нравилось исписывать листы бумаги. В такие моменты она представляла себя леди из восторженного девятнадцатого века. Порой ей казалось, что она родилась совсем не в то время. Она ловила себя на мысли, что ей понравилось бы носить бальные платья.

— Сегодня я снова не запомнила свой сон, — призналась она, нарушая тишину момента.

Говоря это, Шарлотта чувствовала себя виноватой. Она обещала, что попробует запомнить то, что видела во сне, но, к сожалению, проснувшись ранним утром от звонка будильника, не успела ухватиться за ускользающие из памяти картинки ночного видения.

— Но, мне кажется, это был хороший сон, — немного помедлив, добавила она, начав теребить ткань своей кремовой блузки.

Шарлотта редко носила брюки, отдавая предпочтение платьям и юбкам. Брюки появлялись в её гардеробе только по особым случаям — например, когда она отправлялась на ипподром. Там её ждала любимая лошадь по кличке Муза, с которой Шарлотта обожала проводить время.

— Это ведь нормально, что я не всегда запоминаю свои сны? — вдруг поинтересовалась она у сидевшего напротив мужчины.