МАРИЯ ФРЕДЕРИКА (АБХЕНТ) ДЕ ГОТТЛИБ

образ

дата рождения

социальный статус

раса

Сара Гадон

10.04.1863 г.

Графиня Дорфинская, виконтесса Гафонская; дочь Гафонского графа и вице-адмирала главного Тезейского управления кораблестроения и снабжений Вилфрида Теодора Абхента

Человек

БИОГРАФИЯ

Мария Фредерика Абхент появилась на свет в семье двоюродных кузенов, сочетавшихся законным браком в начале 1860-ого года в соборе святого Люциана.

В их жилах смешалась кровь опального и норовистого ляфирского дофина и двух уважаемых тезейских родов, получивших титул и земли ещё в те незапамятные времена, когда престол занимала другая монаршая семья.

Это был неравный брак, который строился на большой любви с одной стороны и на холодном расчёте с другой. Однако в итоге он послужил доказательством того, что взаимные чувства способны родиться и по истечении нескольких лет. Так, мать девушки, Катарина Абхент, которая была младше своего избранника почти на двадцать лет, в конечном счёте прониклась к нему глубочайшей симпатией.

Тогда ещё капитан-командора тезейского флота Вилфрида Теодора Абхента, а в настоящее время вице-адмирала главного Тезейского управления кораблестроения и снабжений, можно было с уверенностью назвать счастливейшим человеком на свете.

Единственное, что могло причинить ему неудобства на старости лет (хотя сам он, безусловно, не считал себя старым человеком), было отсутствие фактического наследника по мужской линии. Мария Фредерика была единственным и, безусловно, любимым ребёнком в семье, поэтому её уважаемому родителю предстояло подобрать ей соответствующую партию, которая бы полностью отвечала всем его требованиям.

Здесь стоит сказать, что Мария Фредерика до недавнего времени была обещана одному молодому человеку из знатного рода, которого Вилфрид выбрал ей в мужья. Однако совсем недавно юноша скончался от острой язвы желудка в одну из служебных командировок, поэтому девушка по достижении совершеннолетия оказалась «на выданье». Но не будем забегать вперёд.

Мария была желанным и, в первые годы жизни, довольно болезненным ребёнком. Вначале за ней ухаживала кормилица, а затем родители подобрали в столице подходящую образованную гувернантку, которая занималась её воспитанием и обучением вплоть до тринадцати лет. У неё было красивое и звучное имя Урсула, которое переводилось как «медведица». Однако сама женщина не была похожа на страшного зверя ни внешне, ни внутренне. Впрочем, девочка могла сравнивать её только с властной матушкой, выставляющей высокие требования ко всем, кто жил в особняке.

И всё же стоит признать, у Марии Фредерики было полноценное детство, которое разительно отличалось от того, какое было в семьях с классическим тезейским воспитанием. Большая часть её детства прошла за городом, в живописном месте под названием Гафонская долина, в доме с видом на море, построенном на вершине зелёного холма.

Когда отец отправлялся в очередную служебную командировку, девочка время от времени подходила к окну, смотрела на береговую линию и с детской наивностью искала на горизонте точку, похожую на корабль. Нельзя сказать, что Мария Фредерика была папиной дочкой. Она одинаково любила обоих родителей.

Ей нравилось в холодные вечера сидеть перед камином на коленях у своего родителя и слушать его истории про таинственных морских монстров и затерянные сокровища, про пиратов и сражавшуюся с ними доблестную королевскую флотилию. Однако она с тем же интересом наблюдала за тем, как матушка собирает гербарий и делает заметки про них в большой тетради в красной обложке.

Катарина Абхент была очень умной женщиной, способной к наукам, и в особенности к медицине. Поэтому спустя какое-то время, уже будучи женой графа, она попросила у Его Величества великого дозволения прослушать курс лекций в медицинской академии. Конечно, вначале получив согласие мужа, который был не против её учёности, при условии, что она не будет в ущерб главным обязанностям — жены и матери.

Мария Фредерика начала всерьёз интересоваться темами, которые занимали ум её матушки уже очень давно, только когда ей исполнилось одиннадцать лет. Девочка нашла в саду голубку, поранившую крыло. Принесла её домой и со слезами показала родителям. В тот день у неё появилось новое прозвище — «голубка». И каждый раз, когда отец видел Марию расстроенной (а бывало это не так уж часто), он спрашивал: «Что случилось, голубушка моя?»

Теперь, помимо морских монстров, истории о которых живо интересовали девочку всю жизнь, у неё появилась увлечённость голубями. Должно быть, это был тот самый переходный момент, когда начало формироваться её женственное начало, которому свойственны нежность, мягкость, эмоциональность, сострадательность и заботливость.

Её не особо интересовали куклы (хотя их привозили из разных концов света), поэтому отец дал своё разрешение построить голубятню недалеко от дома (к слову, до прошлого века голубятню могли себе позволить только дворяне). Однако она могла посещать её только в определённое время и только в сопровождении старших. И всё же эта увлечённость голубями не смогла полностью вытеснить любовь к морским чудовищам, о которых она по-прежнему собирала истории, теперь уже бережно записывая их в свой дневник.

Будучи довольно подвижным ребёнком, она играла во всякие салки и горелки с детьми слуг, но это не умаляло её занятий с учителями, которые продолжались до тринадцати лет. В более старшем возрасте день Марии Фредерики был расписан почти до минут. Игры почти перестали в нём фигурировать, однако прогулки на свежем воздухе по-прежнему оставались необходимой частью дня, поэтому большую часть времени девочка либо скучала в компании гувернантки, либо нарушала материнский запрет на детские забавы. В большинстве случаев матушка узнавала об этом, однако до поры делала вид, что ей о них неизвестно.

Мария Фредерика была умной девочкой и быстро научилась понимать, когда нужно прикрыть ротик и сделаться покорной. Вилфорд часто подшучивал над супругой, говоря, что этим она в неё, и, вероятно, это была одна из причин, по которой Катарина проявляла несвойственную своему характеру мягкость.

Годам к тринадцати Мария уже куда лучше осознавала своё положение в обществе. Однажды ей довелось услышать разговор отца и кузена Адельриха, который был старше её на двенадцать лет. В котором почтенный родитель упоминал факт отсутствия наследника по мужской линии. Не то чтобы это сильно огорчало Вилфрида, скорее он больше волновался за будущее дочери, чем за положение рода, однако осознание, что фамилия Абхент перестанет существовать, его всё же немного расстраивало. Это было сказано вскользь, в процессе разговора, но он отложился в голове впечатлительной Марии Фредерики. Так на «свет» появился Фредди.

Не думайте, будто у неё помутилось сознание или она не признавала своё женское начало, просто так в некотором роде начался проявляться интерес к гендерным ролям. Она на собственном опыте пыталась понять, каково это — быть мужчиной, и в некотором роде в глубине души таким образом хотела порадовать отца. Впрочем, то, что могло веселить одного родителя, совсем пришлось не ко двору у другого, поэтому решение отправить девочку, совсем не к месту проявлявшую мальчишечьи черты, в институт благородных девиц было принято довольно быстро и без колебаний.

Детские забавы окончательно сошли на нет, когда юная Мария Фредерика покинула отчий дом и отправилась в графство Рихтер, которое находилось за много километров от её родного Гафонского графства.

Там девочку быстро образумили и привели в чувства. К тринадцати годам она уже в совершенстве знала два языка, однако в стенах института выучила ещё один. Первый год жизнь там не казалась ей сахаром, поскольку девочки в переходном возрасте, бывало, устраивали друг над другом злые шутки, поэтому справедливо будет сказать, что он прошёл под лозунгом «преодолевай». Однако последующие два года были вполне сносными. Мария, которую ласково называли Мия, нашла себе подруг и была расхвалена учителями по пению и танцам. Они сообщали родителям, что у девочки хороший голос и выдающийся слух, а также непревзойдённые манеры и плавные жесты, свойственные особам царственных кровей, вероятно, тонко льстя таким образом её родовитым предкам. Она хорошо читала, обладала каллиграфическим даром красиво писать, умела считать и уже при поступлении имела хорошие знания по географии.

В институте были дни, когда девочкам разрешалось разговаривать только на лиаванском, который им полагалось знать в совершенстве, поскольку у королевства проходила граница с дружественным Лиаваном. В такие дни Мария Фредерика хотела куда-нибудь спрятаться, поскольку её навыки ляфирского были абсолютно не востребованы, а лиаванский значительно от него отличался. Однако со временем всё пришло в норму, и лиаванские дни стали такой же повседневной рутиной, как и всё остальное.

Все эти три года девочки жили в институте, однако на большие праздники, такие как Новый год, им разрешалось вернуться домой, чтобы провести время с родными. Мария всегда с нетерпением ждала этих дней, поскольку по-прежнему скучала по всем, кого оставила в родных краях. Она даже скучала по заносчивому кузену! Несносному Штефану, с которым была одного возраста и который частенько подшучивал над ней, когда всё многочисленное семейство, живущее по соседству, собиралось вместе.

Со старшим кузеном Адельриком у неё были куда более нежные взаимоотношения, поскольку он был старше и совершенно не походил на своего брата. А ещё он, так же как и её отец, служил во флоте, что, безусловно, романтизировало его образ и внушало заслуженное уважение. Она любила дёргать кузена за рукав и с наивностью, свойственной только ребёнку, спрашивать: «А ты видел морских монстров? Победил их всех?», как делала это и с отцом, когда он возвращался домой.

Она так и осталась бойкой девчонкой, но теперь уже гордо державшей голову и учтиво делавшей реверанс; она всё так же высматривала вдали корабли, однако теперь её взгляд был подернут лёгкой романтической поволокой; её всё так же интересовали монстры, которыми были изрисованы детские альбомы, хотя она уже вполне осознавала, что большая часть тех историй, что рассказывал отец, приукрашена, а монстры, с которыми ему приходилось сражаться, в действительности — очень плохие люди.

Пока родители не считали нужным рассказывать дочери о том, что в мире существуют вампиры и прочие чудовища, которые скрываются за личиной людей. Они предпочли оградить её от этих знаний, поскольку их пугал тот живой интерес, с которым она могла в будущем увлечься этой темой.

Мария Фредерика успешно закончила институт благородных девиц и вернулась к родителям. Она отдавала себе отчёт в том, что в скором времени должна стать женой графа Санафгардского, однако в конце марта 1881 года он ушёл из мира живых. У них была очевидная разница в возрасте — в десять лет, и виделись они всего несколько раз за всю жизнь, и всё же у неё осталось от него приятное впечатление. Он был недурен собой и весьма учтив в те дни, когда ей доводилось с ним общаться, поэтому она полагала, что со временем вполне возможно влюбиться в него.

Когда Мария осталась одна, родители вновь озаботились поиском достойной партии. Понимая, что вскоре ей предстоит выйти в свет и снова стать частью ярмарки невест, Мария, славившаяся своим бойким характером, решилась на отчаянный шаг и предложила своему кузену Адельрику взять её в жены. «Немыслимо!» — однако ей казалось, что таким образом она сможет взять свою жизнь под контроль. Он был поражён этим, но почти сразу ответил согласием. Впрочем, пожениться они так и не смогли.

15 июня 1881 года Мария Фредерика была выдана замуж по воле короля Гельмута II Янга за графа Германа Трогота де Готтлиба, вице-канцлера тайной канцелярии Его Величества. Оболгав её отца перед королём, он ловко решил дело с браком в свою пользу.

Девушка была поражена данным обстоятельством, но с удивительным смирением приняла свою судьбу. Кузен отправился на фронт за несколько недель до того, как состоялось венчание, не желая становиться свидетелем этого события.

Покидая отчий дом, Мария Фредерика не знала, что ждёт её в новом доме. Ей только предстояло познакомиться со своим мужем. Впервые она его смогла разглядеть лишь на венчании. У графа было много забот в ту пору, и на романтические встречи с будущей женой попросту не хватило бы времени.

Прозвища: отец зовёт Марию Фредерику «голубка», мать называет строго по имени — Мария, подружки из института — Мия, а сама она шутки ради, когда переодевалась, называла себя Фредди (сокращённо от производного Фредерика, муж. — Фредерик). Кузен Штефан в детстве называл её «вобла», за что, бывало, получал в жбан.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Способности персонажа: сверхъестественные способности отсутствуют

Навыки: владеет тремя языками (тезейский, лиаванский и ляфирский), хорошо танцует и поет, хорошо разбирается в географии и травах; умеет красиво писать и сочинять рассказы; умеет делать морской узел и кричать "йох-хо-хо" как пират, за что в прошлом получала нагоняй от матушки; умеет, знает и практикуется в этикете и реверансах; имеет навыки конной езды, но довольно неуверенно держится в седле (эта рыбка любит плавать, а не прыгать по горам аки горный козлик). Вообще включите в этот пункт ещё все те знания, которые давали в институте благородных девиц.