Домой супруги решили возвращаться пешком. Семья партнера Гедеона, с которыми они сегодня ужинали, жила всего лишь в нескольких кварталах от дома Джованни, и несмотря на весьма поздний час, погода буквально шептала. Да и чего опасаться двум вампирам? Гедеон отпустил водителя, и Джованни плечо к плечу неспешно прогуливались, развлекая друг друга напоминаниями об анекдотичных моментах прошедшего вечера.
Весенняя ночь стирала суету и мельтешение будней, принося ощущение покоя. Смоук готовился отойти ко сну – в этом провинциальном городке, в отличие от круглосуточно кипящего Валенштайна, и без того было в разы меньше машин, а ночью так и вовсе – лишь несколько автомобилей пронеслись мимо, окатив парочку светом фар; да какой-то мужчина, выгуливающий своего пса, приветственно вскинул руку, узнав мэра.
Пенелопа взяла мужа под руку. Она намеренно позволила выпитому на ужине шампанскому окутать ее легкой-легкой дымкой, не сжигая алкоголь с помощью руны, и была в приподнятом настроении.
Когда от родного крова Джованни отделял всего один перекресток, она неожиданно спросила, чтобы разбавить окружившую их тишину:
– Как дела у Анны Марии, не знаешь? – Октавия в последнее время училась в Смоукской школе, дружила с Морганом и частенько бывала в гостях в доме Джованни. Но с ее матерью семья хоть и была на связи, но живое общение было нечастной роскошью, так как у всех участников процесса была огромная загрузка и существенные проблемы со свободным временем.
Дом выглядел темным и пустым, и носферату неосознанно замедлила шаг, чтобы услышать ответ, прежде чем они войдут в него.
– Как-то странно спокойно тут, – заметила она, посмотрев на мужа, – я скорее ожидала вернуться в разгар тусовки, а у нас тут словно в монастыре. Тишина, темнота.
Конечно, Рори уже давно должен быть в постели и видеть сладкие сны, но вот его старший брат обыкновенно предпочитал проводить вечера в гостиной, в компании телевидения или игровой приставки. Или, слушать музыку в своей спальне, но окна этой комнаты выходили во внутренний двор, так что Пенелопа не могла видеть горит ли у старшего сына свет.
Впрочем, минутная тревога, было поднявшаяся в душе вампирессы быстро рассеялась. Дом окутывала мирная тишина, входная дверь была закрыта.
Блондинка бросила клатч на стоящую при входе этажерку для мелких вещей и со вздохом удовольствия скинула с ног туфли. Пол был укрыт мягким ковром темно-серого, почти черного цвета, с пушистым ворсом. Возможно поэтому миссис Джованни сразу и не заметила несколько темных пятен на мягком ворсе. Но когда заметила, в удивлении приподняла брови.
Значит не показалось. Укол тревоги вернулся.
Кровь успела подсохнуть и уже не пахла так сильно как свежая, однако это без сомнения была кровь.
– Гедеон? Смотри.

Как и Гедеон, Пенелопа облетела вторую часть дома на вампирской скорости. К счастью, все было спокойно. Малыш Рори мирно спал в своей кроватке в свете ночника, и его личико не выражало ничего, кроме умиротворения. Блондинка аккуратно убрала со лба младшего сына прилипшую прядку и аккуратно вышла из комнаты. Судя по всему, с Морганом все тоже было в порядке, так что вампиресса позволила себе немного расслабиться – то, что волновало ее больше всего, было в норме.
Поднявшись к двери на чердак, носферату, скривилась – металлический запах крови был здесь выражен более явно, чем в прихожей. Да и темных пятен на полу было куда больше.
Светловолосая посмотрела выражающее крайнюю степень недовольства лицо супруга, и с сомнением в голосе заметила:
– Окна и двери заперты. И других следов я не нашла. Ты думаешь он ушел? Разве что через дымоход, – Пенелопа легко пожала плечами и облокотилась на косяк чердачной двери, предоставив Гедеону самостоятельно проверять свое имущество, – Хотя, с другой стороны, я не чувствую ничьего присутствия. Впрочем, это вообще ни о чем не говорит. Он может скрываться в тенях, – не вовремя вспомнив топ самых неприятных жизненных переделок, девушка вздрогнула.
Тем временем Джованни снял покрывало с предмета его интереса, и перед глазами девушки возникло старинное зеркало. Красивая массивная оправа и удивительно гладкая, словно новая зеркальная гладь.
От вампирессы не укрылось волнение, охватившее мужа. Вопросительно изогнув бровь, девушка приблизилась к зеркалу, охватив себя за талию одной рукой, другой же откинула за спину растрепавшиеся от метаний по дому светлые волосы за спину.
Теперь отражение показывало двух недовольных вампиров и интерьер чердака. Верлейн раньше не видела в доме этого зеркала, но особо не переживала по этому поводу. Мало ли у Гедеона могло быть секретов.
– Не знала, что ты собираешь антиквариат, – хмыкнула девушка, прикоснувшись к оправе, и внезапно осознав сказанное мужем ранее, резко повернулась к нему.
– Что ты имеешь виду? Пришел отсюда – через чердак? – Но окно было плотно закрыто, если незваный гость так наследил за пределами чердака, то и здесь бы тоже оставил свидетельства своего присутствия. Впрочем, выражение лица Джованни уже подсказало ей, что это не верный ответ.
– Или ты говоришь конкретно вот этом? – Инсайт заставил носферату посмотреть на зеркало под другим углом. Гедеон установил ряд строгих правил в целях сохранения безопасности, и следил за их выполнением; а сам, тем временем, держал в доме магический предмет, которых, похоже, вызвал чей-то интерес. Или привлек кого-то… Кажется, их ждал не самый приятный разговор.
– Рассказывай, дорогой.

Менторский тон, которым Гедеон время от времени принимался объяснять Пенелопе очевидные вещи, всегда вызывал у нее раздражение. Не исключением стал и сегодняшний случай. Девушка сложила руки на груди, приняв закрытую позу и смотрела на мужа в упор, ожидая дальнейших пояснений.
– Мне пока еще не отшибло память. Вопрос не в том, возможны ли такие путешествия в принципе. Вопрос в том, какого черта это возможно внутри нашего дома.
Гедеон пошутил, но блондинка даже не улыбнулась. Вместо этого она внимательно рассматривала зеркало, стараясь запомнить его в мельчайших деталях. Когда-то очень давно, на заре своей карьеры в партии Гая, она занималась как раз поиском магических предметов. Не всегда успешно, следовало признать этот факт. Однако, светловолосая еще не забыла, как это делается. Джованни говорил убедительно и звучал правдоподобно, и Пенелопе хотелось верить ему. Но маленький червячок сомнения уже поднял голову.
Гедеон, тем временем, решил связаться с помощником шерифа. Пока он говорил по телефону, вампиресса снова обошла чердак в надежде найти что-то, что было упущено ранее, но больше следов не было. Руна тоже молчала.
– А вот это хорошая мысль, – заметила девушка, прикрывая чердачную дверь, когда разговор был окончен. – Нужно было еще спросить, не попадался ли кто-то патрульным.
Смоук был тихой провинцией. Конечно, время от времени, особенно с момента падения Энигмы, тут происходили мрачные события, но глобально, чтобы не нервировать смертную часть населения, власти тщательно следили за порядком. Огромной редкостью здесь было встретить бомжа или стаю бродячих собак. Лицо, бродящее ночью перемазавшись в крови, скорее всего вызвало бы большой интерес у стражей правопорядка.
– Возможно, наш клиент уже отдыхает в участке, ¬– это было сомнительное утешение, учитывая, что Гедеон намекнул на нечеловеческое происхождение их не званного гостя, но проверить все-таки стоило, хотя бы для галочки.
Наконец, супруги покинули чердак, аккуратно обходя кровавые следы, уже успевшие подсохнуть. Пенелопа оставила себе мысленную заметку не пускать туда утром детей. Рори мог банально испугаться, все же он был еще слишком мал. А вот Морган, с его горячим темпераментом, вполне мог сунуть свой красивый нос в это дело, чего Пенелопе очень бы не хотелось.
Оказавшись на кухне, девушка расположилась на высоком стуле у кухонной барной стойки и задумавшись над ситуацией принялась болтать ногами, пока супруг занимался напитками. Когда он наконец уселся напротив нее, пригубила холодную газировку и ответила:
– Думаю, нам очень повезет, если события не будут иметь развития, – сделав еще глоток девушка рассеяно посмотрела в пустоту, поверх плеча Гедеона, а затем, моргнув, словно вернувшись обратно в реальность добавила:
– Расскажи мне про зеркало. Где покупал, у кого, когда? Почему оно стоит на чердаке? Оправа красивая, видно, что старинная. Оно бы прекрасно вписалось в антураж твоего кабинета.

Пенелопа рассеянно потягивала напиток ожидая объяснений Гедеона. Она видела, что он и сам находится в растерянности, время от времени погружаясь в свои мысленные догадки. Но она все же ожидала получить ответы.
Поэтому она закинула ногу на ногу, устраиваясь поудобнее и приготовилась терпеливо ожидать откровений от Джованни.
И дождалась. Начало было вполне нейтральным. Чего еще можно было ожидать от сына Гая? Да и она сама была далеко не ангелом. Трезво глядя на вещи, Пенелопа признавала, что добропорядочность в их семье была скорее чем-то наживным, нежели основополагающим.
Но по мере того, как Гедеон озвучивал детали, глаза вампирессы открывались все шире и шире. В конце концов, она не вовремя сделала глоток, и буквально поперхнулась газировкой.
– Чего?! – хотя девушка откашлялась, прежде чем начать готовить, голос все равно прозвучал хрипло, – Ты не хотел меня беспокоить, серьезно?!
Девушка собралась встать и стукнуть мужа опустевшей банкой, но внезапно ощутила слабость в ногах – давным-давно позабытое ощущение смертного тела. Оперевшись на край столешницы Пенелопа наклонилась к Гедеону и прищурившись смотрела в упор. Много разных слов рвались с языка, но она молчала, стараясь успокоиться, чтобы не наговорить чего-то, о чем в последствии пришлось бы жалеть.
– Во-первых, ответь мне, почему ты не запер эту хреновину хотя бы в сейф? Раз уж допускал возможность такого развития событий? – мысль о том, что какой-то двойник мог занять его место вызывала откровенный ужас. Конечно, Гедеон был хорошо защищен, как в своей публичной роли, так и в более темной стороне жизни. Но следовало помнить, что по меркам вампиров он был еще довольно молод. И что он мог противопоставить более опытному и подготовленному сопернику, на стороне которого, к тому же, был эффект неожиданности? Думать об этом вовсе не хотелось. За последние годы Пенелопа привыкла к своей кругом благополучной жизни и вовсе не хотела рисковать ей. А Гедеон, как ни крути, был значимой частью этой жизни. И если только представить, что его место займет чужак…
Наконец, совладав с собой, девушка продолжила уже в более спокойном тоне:
– Я думаю, у тебя есть более быстрый способ проверить не вылез ли из зеркала король Штарграйдена, чем дожидаться новостей от Генри. Поставить камеры безусловно нужно, я постараюсь заняться этим прямо завтра с утра, но в текущий момент они ничем нам не помогут. Так что, призови его и проверь на месте ли этот Фердинанд. Думаю, это достаточно успокоит мои нервы, чтобы пережить эту ночь.

Девушка с сомнением во взгляде посмотрела на мужа, когда он предложил ей остаться в стороне во время использования зеркала, и даже нахмурилась, предположив, что Гедеон опять пытается что-то скрыть, но в конечном счете, решила, что это верная мысль.
Если у нее и был двойник где-то в прошлом, что было маловероятно, но все же не исключено – Пенелопа не хотела об этом знать. Кроме того, она уже жила на этом свете в период войны между Штарграйденом и Тезеей. Так что шанс что ее двойник оказался бы в одной комнате с королем Фердинандом равнялся нулю. А они как раз стремились выяснить на месте ли Фердинанд, так что, Верлейн приняла за лучшее не вмешиваться в тонкие настройки магического предмета своим присутствием.
Пока Гедеон устраивал свой спиритический сеанс, Пенелопа стояла у чердачной двери снаружи, облокотившись на дверной косяк и напряженно прислушивалась. Наконец по ту сторону раздался недовольный и властный голос, кстати, действительно напоминавший голос ее мужа.
Девушка облегченно выдохнула – по крайне мере, тот кого они искали находился на своем месте, а не пролез в их время. Дальнейшие переговоры Пенелопа слушала с интересом, но куда менее напряженно. Параллельно с этим она прислушивалась к звукам в остальном доме – не хотелось, чтобы дети внезапно проснулись и застали отца в подобном положении.
Аудиенция с королем закончилась.
– О, дорогой, я бы вовсе не сказала, что все под контролем, – едким голосом заметила Пенелопа в ответ на заверения мужа, – Но со шваброй погоди.
Резон в словах Джованни был. Рори еще мал и чувствителен, вид кровавых пятен напугает его. Меньше всего девушке хотелось испытывать на прочность психику младшего ребенка. Да и старший, Морган, мог потерять над собой контроль – как ни крути, кровь имеет над их братией большую власть. А молодые вампиры, не воспитавшие в себе выдержку с годами, часто срываются. Ей бы не хотелось подвергать первенца подобному испытанию, но было некоторое «но»:
– Кто-то ведь все-таки к нам влез, – оглядывая кровавые следы критическим взглядом в очередной раз, задумчиво произнесла Пенелопа, приложив кончик указательного пальца к губам, – Точнее, я бы сказала вылез. Возможно, нам стоит оставить все как есть, и вызвать полицию? Пусть соберут и изучат материал, выяснят кто это был в конце концов. Может быть это кто-то известный, я имею в виду кто-то, уже привлекавшийся… Подняв взгляд на Гедеона блондинка растерянно пожала плечами, больше идей у нее не было.
– Раз уж мы выяснили, что это не посетитель из девятнадцатого века, то шансы на обнаружение гостя по биоматериалу возрастают?
Кровь с каждой минутой засыхала и въедалась в поверхности все сильнее и сильнее, но это не волновало миссис Джованни. Иные тоже умеют налаживать быт под свои реалии, так что у нее были припасены специальные средства помогающие справится с подобной проблемой. Они хранились в технической кладовой, справа от тех, что помогали выводить зеленые пятна от травы с белых футболок.

Морган так и хотел спросить у матери «да чем он опять недоволен?», но вовремя прикусил язык, чтобы не начинать разговор на неприятной ноте. С ней у него были более доверительные отношения, чем с отцом. У него вообще порой было чувство, что Гедеон считает его ходячим недоразумением и лишь изредка все же снисходил до похвалы.
Морган мечтал однажды услышать его одобрение – простое, искреннее, способное растопить ледяную стену между ними, которая образовалась через некоторое время после его обращения, а может и раньше, просто ощутимой она стала именно в тот непростой период. Ему было совсем непросто принять себя таким, каким его сделало обретенное проклятье. Он изменился.
Каждый раз, когда Морган добивался успеха, будь то на школьной олимпиаде или в спорте, он надеялся получить то самое родительское одобрение, но вместо этого получал лишь снисходительное «по-другому и быть не могло», как будто бы сам факт, что в нём текла кровь Джованни решительно означала успех во всем. Как будто бы ему просто повезло родиться в такой уважаемой семье и получить в наследство хорошую генетику, благодаря которой и были получены все преференции.
Вместо радости он чаще всего слышал лишь короткие замечания о том, как можно было бы сделать лучше, как еще стоит стремиться к недостижимому идеалу. Конечно, так было не всегда. Скорее всего Гедеон находил для него правильные слова, но все они терялись на фоне замечаний, которые резали слух.
Порой Моргану казалось, что даже став взрослым он продолжит жить в тени отцовских ожиданий. Он не хотел для себя такого будущего. Злился. Демонстрировал свое недовольство. Срывался по пустякам. Вымещал злость в драках.
Лишь время спустя, после событий, которые произошли на кануне нового года, он задумался о том, что пришло время найти счастье не в завоевании чьего-то расположения, будь то отец или девушка, а в простых радостях. Он действительно старался смерить свой главный порок, хотя это было и нелегко. По крайней мере теперь родителям не приходилось так часто общаться с директором школы, как в самом начале.
Матушка поспешила увести Моргана подальше от чердака, а он не стал сопротивляться.
-Я уже не маленький, – пробубнил он себе под нос, закатив глаза, когда они спускались. – Можно было просто сказать: «сынок, там кровь, валим», – ему не нравилось, что оба родителя воспринимали его несерьезно, но ей простить это было можно.
Выслушав историю о том, что произошло в доме, Морган почувствовал себя виноватым. Он в очередной раз пропустил что-то важное. Прошлой зимой из-за того, что он отвлекся чуть не погиб его брат, и сейчас он мог в очередной раз получить неприятный урок.
-Вот же черт, – пробурчал Морган, – с Рори все в порядке? – первым делом поинтересовался он.
Система видеонаблюдения его нисколько не смущала. Он все равно совсем скоро собирался покинуть отчий дом и отправиться на встречу взрослой жизни в столицу, хотя ещё и не поставил родителей об этом в известность.
-Вот я олух. Если бы с Рори что-то произошло, я бы себя не простил, – Морган опустил глаза в пол и покачал головой. – Да, может быть не только камеры нужны, но и какая-нибудь система дополнительная. Прости. Я слушал музыку и не слышал. В следующий раз буду внимательнее. Точно все в порядке?

Подпись автора

Хронология Моргана Джованни

-Малой кровью это ты точно подметила, – хмыкнул Морган, обхватив руками банку крем-соды, – хотя, тому, кто проник в дом, наверняка, так не показалось, – добавил он, после чего все-таки открыл её и сделал пару глотков.
Две минуты, которые они провели в молчание, показались ему целой вечностью. За это время он успел представить, что было бы, если бы с Робертом что-то произошло, а заодно и вспомнил новогоднее приключение, которое устроил им один тартумский божок. К счастью, тогда все обошлось, но несмотря на это ему все равно время от времени снились кошмары.
В своих кошмарах Морган искал малыша Роберта или пытался спасти из лап самых разнообразных монстров, которых рисовало его бурное воображение. Учитывая, что воображение у него было действительно хорошим, просыпался он обычно после таких сновидений в холодном поту и ещё какое-то время пытался сообразить, где находится, и что произошло.
Моргану казалось, что после того случая он уже не допусти ничего подобного. Ему казалось, что он спал чутко, реагируя на каждый шорох. Однако ошибся. И эта ошибка могла много стоить. Несмотря на приободряющие слова матери, ему было сложно простить себя и не корить за то, что в очередной раз просмотрел и чуть было не облажался.
-День? – переспросил Морган, подняв взгляд, словно не сразу понял, в чем заключается суть вопроса. – Да, не знаю, – пожав плечами, сообразив, все-таки ответил он. – День как день. Обычный. Ничего выдающегося не произошло. Да и чего выдающегося может быть в выпускном классе? Подготовка к экзаменам. Через месяц я уже перестану быть учеником школы Эллингтона и стану совсем большим мальчиком, – он невесело ухмыльнулся, вспомнив разговор с отцом.
Морган хотел поговорить с матерью о своем выборе профессии, но не знал, как к этому подступиться, а события этого вечера, как ему казалось, не слишком располагали к задушевным разговорам о его будущем. С другой стороны, он знал, что тот самый «лучший момент» может и не наступить никогда, поэтому решил не откладывать разговор в долгий ящик.
-Я подал документы в университет, – сказал Морган, потупив взор, словно нашкодивший мальчишка. – Знаю, что вы с отцом всегда хотели, чтобы я обучался на Эросе, – на самом деле этого хотел в первую очередь Гедеон, но ему отчего-то казалось, что родители придерживались почти во всех вопросах единого мнения. – Но я сделал выбор в пользу другого университета. Я хочу обучаться в Историческом университете Валенштайна. Сейчас выбираю между профессией художника-иллюстратора и журналиста. Склоняюсь больше к первому, но пока сомневаюсь. В принципе на журналистике есть кафедра медиадизайна, да и можно пойти на курсы или взять факультативы, – наконец он посмотрел на мать. – Отец будет недоволен, но я готов к этому.
Морган мог бы добавить «я готов и к тому, что ты будешь злиться на меня», но правда заключалась в том, что к этому он был не готов. Как не крути, но отношения с матерью у него были более теплыми и доверительными. Ему хотелось, чтобы она поддержала его и встала на его сторону.

Подпись автора

Хронология Моргана Джованни